Потом настала ее очередь выступать. Джулия отдала мальчика Фернандо и поднялась на место свидетеля.В основном она рассказывала о положении женщин и детей. За ней выступали работники плантации. Они объяснялись на ломаном английском, но с таким чувством, что аудитория без труда понимала их. Затворы фотоаппаратов не переставали щелкать. Множество репортеров держали микрофоны, а операторы–камеры.Обвиняемые были тщательно допрошены. Следствие особенно интересовалось нанесением увечий Гонсалесу.Потом объявили перерыв. Стулья опустели. Один из работников плантации подошел к Гонсалесу выразить благодарность.Я выполнила свой долг, с облегчением думала Джулия. Надеюсь, все пойдет так, как задумал Эдвард. Я не могу больше оставаться здесь. Так близко от него и в то же время так далеко.Она взяла Джонни и, пожелав про себя Эдварду удачи, направилась в дамскую комнату переодеть мальчика.– Джулия, подожди! – крикнул Эдвард, но она, казалось, не слышала. Не хотелось терять возможность поговорить с женой. Слишком много было поставлено на карту: их жизнь, их счастье.– Извините, – сказал он, работнику суда, обходя его, – я должен быть с женой и ребенком.Но, к его огорчению, Джулия исчезла слишком быстро. Может, она все еще переодевает Джонни? Тут Эдвард заметил их у машины метрах в тридцати от него.Джулия не успела захлопнуть дверцу, как Эдвард появился перед ней.– Нам надо поговорить, – настойчиво сказал он.Но Джулия не хотела обсуждать развод лицом к лицу. Ей будет слишком больно.– Я не хочу говорить с тобой здесь… на улице… – оборвала она его. – Я должна отвезти Джонни домой и уложить спать.– Не так быстро, – продолжил Эдвард. – Джонни может поспать и в машине. Ведь решается и его судьба.Как всегда, Джонни. Он любит сына, но не ее.– Я больше не работаю на тебя и не обязана подчиняться…Едва сдерживаясь, Эдвард понизил голос:– Джул, дай мне шанс, черт возьми.Но Джулия покачала головой. Скоро продолжатся слушания, а Эдвард стоял посреди улицы и разговаривал с ней. Неужели для него этот разговор важнее решения суда? С неожиданно возникшей надеждой она ждала продолжения.Эдвард наклонился к ней.– Я люблю тебя и хочу сохранить наш брак, – сказал он. – Надеюсь, ты понимаешь, что, не будь Джонни, я все равно женился бы на тебе. Просто, признаюсь честно, я сделал бы предложение много позже.Уверенная, что ее слух играет с ней злую шутку, Джулия недоверчиво взглянула на мужа. Вероятно, ей все это снится.– Я хочу, чтобы ты вернулась ко мне на любых условиях. Наш сын заслуживает обоих родителей маму и папу.Казалось, южная ночь, освещенная уличными фонарями и озвученная далекими неясными голосами, ждала ее ответа вместе с Эдвардом. Ошеломленная неожиданным поворотом событий, Джулия пыталась проанализировать его предложение.Он назвал ее мамой своего сына и сказал, что любит ее. Неужели это правда? Но он же все еще любит ее сестру…– А как же Мэри? – спросила она.Эдвард нахмурился.– Я не понимаю. Какое отношение к нам имеет твоя сестра?Чтобы остановить набежавшие на глаза слезы, Джулия моргнула.– Когда мы… были близки в Ватерхаусе, – выдавила она, – ты произнес во сне ее имя.С искренним изумлением Эдвард посмотрел на жену.– Я?Не в силах из-за слез произнести ни слова, она кивнула.С трудом Эдвард вспомнил свой сон.– Ты маленькая глупышка! – с улыбкой воскликнул он, обнимая Джулию. – Теперь я вспомнил. Мне снилось, что Мэри не умерла и настаивала, чтобы я женился на ней. А я люблю тебя.– О, Эд… – выдохнула Джулия. – Знаешь, и я так люблю тебя! Возможно, с нашей первой встречи…– Я тоже, дорогая. Я именно тогда попался. А когда я думал, что потерял тебя… – сказал Эдвард, нежно прижимая жену к себе.Их поцелуй был страстным и казался бесконечным, таким, как в трейлере на плантации в ту ночь, когда они занимались любовью. Они остановились только, когда Джонни проснулся и стал капризничать.– Я припарковался по другую сторону площади, – сказал Эдвард, обнимая жену. – Мы поедем и продолжим медовый месяц, дорогая.Ветер приносил запахи ночи, окутывавшие Джулию и Эдварда по дороге в тот самый мотель, где прошла их первая брачная ночь. Джонни крепко спал на заднем сиденье.Администратор в мотеле сразу узнал их и, кивая головой в сторону малыша на руках Джулии, с одобрением заметил:– Быстро сработано!Пока Джонни спал в принесенной в их номер детской кроватке, не подозревая о том, как могла измениться его жизнь, Джулия и Эдвард медленно и нежно занимались любовью, с наслаждением погружаясь в океан эмоций.Перед тем как уснуть, они откровенно поговорили. Джулия сообщила, что не ждет ребенка после той памятной ночи в Ватерхаусе, но хотела бы примерно через годик родить для Джонни маленького братика или сестричку.Эдвард сразу же согласился с женой и прошептал:– Я куплю нам всем большой новый дом. У тебя будет свой кабинет, и ты сможешь работать экспертом по налогам, не оставляя детей. Тебе нравится эта идея?– Нет ничего лучше, – ответила Джулия. – О, Эд! Я так люблю тебя!Наутро Джонни проснулся от яркого солнечного света, потому что Эдвард и Джулия забыли закрыть занавески. Совсем не удивившись тому, что впервые увидел родителей на кровати вместе, малыш поднялся на ноги, что-то тихо бормоча. Перебравшись через невысокую ограду кровати, мальчик потопал к кровати родителей, взобрался на нее и прикорнул между ними, очевидно ни на секунду не сомневаясь, что эти люди не оставят его… Эпилог Время летит незаметно…На этот раз лучик солнца прокрался к Джонни из-за случайно неплотно прикрытых занавесок. Мальчик проснулся, деловито сполз с кроватки и подбежал к двум колыбелькам, стоящим рядом у противоположной стены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35