Они также поспешно формировали казачьи полки, дивизии, корпуса.
Правда, между Деникиным и Красновым с самого начала возникли противоречия. Если Деникин выступал за "единую и неделимую" Россию, за объединение всех контрреволюционных сил в борьбе против Советской республики, признавал верховным правителем Колчака и опирался на империалистов Антанты, то генерал Краснов вынашивал идею создания на юге страны казачьей федерации и рассчитывал на помощь германских империалистов. Краснов был уверен, что он и без Деникина разгромит Советы на Дону.
Уже тогда стало известно тайное соглашение Краснова с немцами о поставках казакам оружия в обмен на зерно и скот. Красновцы убеждали население, что лучше обратиться за помощью к немцам, чем допустить распространение Советской власти на Дону. "Немцы, - говорили красновцы, придут и уйдут, в то время как красные, если допустить их на Дон, погубят казачество".
Обстановка с каждым днем накалялась. Чувствовалось, что контрреволюция готовит наступление на широком фронте.
Все правобережные станицы, а также казачьи станицы по левому берегу Дона и Маныча - такие, например, как Семикарокорская, Багаевская, Манычская, Кагальницкая, Мечетинская, Егорлыкская и другие, где преобладало казачье население, были захвачены белыми. В каждой станице, в каждом хуторе находились крупные казачьи гарнизоны.
В то же время в станицах и селах, где больше было крестьян, как коренных, так и иногородних, где был серьезный советский актив, - в этих станицах росли и крепли краснопартизанские отряды.
Оба лагеря - и революционный и контрреволюционный - находились в периоде организации и формирования, в периоде подготовки к предстоящим боям. Очень энергично действовали ревкомы, в частности, на станциях железнодорожной линии Тихорецк - Царицын. Через ревкомы и краснопартизанские отряды большевистская партия проводила огромную работу по мобилизации народа на борьбу с врагами Советской власти. Партия разоблачала клевету белогвардейцев и разъясняла широким массам рабочих, крестьян и казачества, за чьи интересы борется Советская власть и чьи интересы защищают белые генералы.
Платовский отряд быстро рос. В кавалерийском эскадроне отряда, например, каждый взвод уже насчитывал свыше ста человек. Отряд занимался боевой подготовкой, готовил круговую оборону станицы, высылал по дорогам отдельные конные разъезды.
Наши разъезды время от времени встречались с разъездами белых. Первоначально эти встречи проходили относительно мирно. Противные стороны съезжались на небольшое расстояние и вступали в споры. Каждый стоял на своем, каждый доказывал свою правоту. После короткой, но довольно острой полемики и угроз противники разъезжались в разные стороны. Узнав об этом, я предупредил своих людей, что такие встречи могут кончиться плохо, особенно если в разъезде белых окажется офицер. Так в действительности и случилось. Одна из встреч разъезда Платовского отряда с разъездом белых казаков закончилась тем, что белогвардейский офицер выстрелом из револьвера убил нашего начальника разъезда и в поднявшейся суматохе скрылся.
По всему видно было, что белые вскоре перейдут к решительным боевым действиям. У них было достаточно организованных сил для борьбы с разрозненными партизанскими отрядами, и если они еще не предпринимали наступления, то, очевидно, потому, что главной своей задачей считали подготовку войск к свержению Советов не только на Дону, но и во всей стране.
Станицы и хутора Донской области, в которых еще сохранилась Советская власть и имелись свои краснопартизанские отряды, представляли собой всего лишь отдельные островки в море мятежной казачьей белогвардейщины. Следовало скорее объединяться, чтобы не быть раздавленными поодиночке, но командование отрядов не проявляло активности в этом направлении, видимо, рассчитывая отсидеться в своих станицах и хуторах.
На одном заседании станичного Совета с участием командования Платовского отряда я предложил оставить в станице небольшой гарнизон, а главными силами выступить на хутора Соленый, Сухой, Дальний, то есть в сторону, откуда больше всего можно ждать нападения противника. Заняв эти хутора, как мне казалось, легче будет вести разведку противника и наладить взаимодействие с Великокняжеским, Орловским и Веселовским отрядами. Кроме того, я считал необходимым послать своих связных и в другие отряды. На заседании поговорили об этом, однако Никифоров и Крутей ничего реального для объединения партизанских сил не предприняли.
Период этого относительного затишья мы использовали для подготовки партизан, к предстоящим боям: учили бойцов стрелять, применяться к местности, рубить шашкой. Это было крайне необходимо, так как большинство наших бойцов только впервые взяли в руки винтовки и шашки. Жители Донской области, казаки или крестьяне все равно, как правило, все были хорошими всадниками, но крестьянин, не прошедший военной службы в кавалерийских частях, не умел пользоваться шашкой. "Была бы лошадь, а рубить научусь", так рассуждали все, стремившиеся попасть в наш эскадрон.
Желавших стать кавалеристами было много, рост эскадрона ограничивался только недостатком лошадей и отчасти шашек и седел. И вот, воспользовавшись затишьем, мы решили сделать вылазку за лошадьми в помещичьи экономии, расположенные за рекой Маныч. Взяв с собой сорок всадников, по десять от каждого взвода, я отправился за Маныч. Наши поиски были длительными. Управляющие экономиями попрятали скот, в том числе и лошадей. Все-таки в одной глубокой балке мы нашли табун хороших коней, принадлежавших экономии помещика Пешванова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151