Нет, мое место там, где рубят кадетов! И не желая слушать моих доводов, он заторопился, сунул мне пакет с донесением и ускакал в ночную темноту. С гордостью я подумал тогда о брате: из этого выйдет хороший командир. Совсем недавно еще вручали ему боевой орден Красного Знамени, и вот его уже нет в живых!
3
После боя у хутора Плетнева противник прекратил попытки прорвать оборону 10-й армии на этом участке и перегруппировал свои силы в направлении железной дороги Тихорецк - Царицын. Но когда мы укрепили оборону железной дороги, белые сосредоточили крупные силы перед флангами нашей армии и начали переправу через Сал, угрожая охватом наших фланговых стрелковых частей. Вследствие этой угрозы 10-я армия начала отход на рубеж реки Аксай Есауловский.
1 июня корпус получил приказ прикрывать отход стрелковых соединений армии на новый рубеж обороны. Выполняя этот приказ, части корпуса заняли оборону на широком фронте по линии населенных пунктов: Романовская, Нижний Жиров, Крюков, Моисеев, Ильинка, Кудинов, Андреевская, Гуреев. Сплошного фронта наша оборона не имела. Основные усилия были направлены на оборону вышеуказанных населенных пунктов, которые занимались отдельными частями и подразделениями корпуса. Промежутки между населенными пунктами брались под наблюдение боевого охранения, выставляемого частями. В задачу частей входило ведение разведки перед фронтом своего оборонительного участка и поддержание связи с соседями.
Стремясь прорвать растянутый фронт обороны конного корпуса, противник сосредоточил крупные силы на участке Романовская, Нижний Жиров и перешел в наступление.
С каждым днем атаки белогвардейцев становились упорнее. Противник все подтягивал и подтягивал новые силы. А я не мог перебросить на этот участок значительных подкреплений, не рискуя оставить без надежного прикрытия железную дорогу.
Назревала угроза прорыва обороны корпуса на этом участке. Во избежание прорыва белых в тыл наших частей было принято решение в ночь на 3 июня вывести корпус из боя и занять оборону на более выгодном рубеже - по правому берегу реки Аксай-Курмоярский, от станицы Верхне-Курмоярская до хутора Дарганов.
На этом рубеже обороны корпус в течение пяти суток вел упорные бои с противником. Несмотря на большие потери, белогвардейцы настойчиво атаковали, вводя в бой на правом фланге нашей обороны конные корпуса генералов Покровского, Шатилова и Улагая. Сюда же спешно подтягивались и пластунские (пехотные) соединения, находившиеся в оперативном подчинении генерала Врангеля.
7 июня белые повели особо энергичное наступление, рассчитывая превосходящими силами пехоты и кавалерии сломить сопротивление корпуса. На участке 6-й дивизии весь день не смолкала ружейно-пулеметная стрельба и артиллерийская канонада. Жаркие схватки в конном и пешем строю следовали одна за другой. 6-я дивизия и часть 4-й дивизии ни на минуту не прекращали боя. Мужественно сражались в обороне красные кавалеристы. Содействовали успеху нашей обороны и исключительно удачное расположение позиций, а также мощность огневых средств корпуса. Артиллеристы и пулеметчики умело использовали для ведения огня занимаемые ими позиции.
К концу дня, не добившись успеха на участке 6-й дивизии, противник прекратил атаки. Однако ясно было, что, перегруппировав свои силы, он завтра попытается прорвать оборону корпуса на другом участке. К этому времени соединения 10-й армии отошли и закрепились на рубеже реки Аксай-Есауловский. Таким образом, корпус выполнил поставленную ему задачу. Учитывая это, а также и то, что корпус очень утомлен непрерывными боями, я решил ночью вывести его из боя и сосредоточить на станции Гремячая, а оттуда отвести вдоль железной дороги, за оборонительные позиции наших стрелковых соединений.
Отдав распоряжение начдиву Апанасенко - с наступлением темноты снять 6-ю дивизию с обороны, я поехал к правому флангу корпуса, чтобы ознакомиться с положением на этом участке. По пути пришлось заехать к начальнику снабжения корпуса Сиденко. Отдав ему необходимые распоряжения о перемещении тылов, я собрался уезжать, но снабженцы уговорили пообедать с ними.
Сидим мы на травке, обедаем, а мимо нас проходит высокий худой казак в изрядно поношенной венгерке и рваной шапке. Одежда казака запылена, вид усталый, на плече уздечка. Я окликнул казака и пригласил его поесть борща.
- Благодарствую, - ответил казак и присел около меня. Кто-то дал ему котелок с борщом, и он начал жадно, обжигаясь, есть.
- Откуда, станичник, идешь? - спросил я его.
- Да вот лошадь ушла, искал ее, сатану, а она как в воду канула.
- Конягу его, товарищ Буденный, видно, цыган Улагаю продал! - пошутил Сиденко.
Услышав мою фамилию, казак опустил в котелок ложку и, часто моргая глазами, уставился на меня. Он даже рот открыл от удивления.
- Ну, что смотришь, не узнал?
- Да как вам сказать, шукаю я вас третий день.
Казак вскочил на ноги и растерянно посмотрел по сторонам.
- Прошу помиловать. Вот вы какой - добрым словом меня позвали и накормить приказали. А меня ведь, сукина сына, послали вас изловить или того... Но вижу - рука не подымется.
Казак вытащил из кармана револьвер и бросил его на землю.
- Нет, не подымается, можете меня стрелять.
- Коли сам признался, стрелять не буду.
- Тогда примите меня к себе, я буду честно служить у вас.
- Хорошо. Из какой ты станицы?
- Кубанский я.
- Эк занесло! Послать, что ли, его к казакам Колесова?
- Нет, я ж хочу при вас.
- Ишь ты! - и я пристально посмотрел ему в глаза.
Казак вытянулся:
- Виноват! Не вышло - стреляйте!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151