Она продолжалась всего около пятнадцати минут, при этом три четверти времени мы говорили о совершенно посторонних вещах.
Стало ясно, что решение неотложного вопроса, имеющего огромную важность для русской армии, затягивается на неопределенное время.
Между тем нас донимали невероятным обилием всяких официальных встреч: одно за другим следовали разные представления, завтраки, званые обеды, вечера, визиты. Все это было в высшей степени утомительно и неприятно, так как мы вовсе не за этим проделали путь свыше двенадцати тысяч километров. Но японские круги, именно пользуясь подобными "развлечениями", хотели оттянуть время, а следовательно, и помощь русской армии.
Мы нервничали, обращались то к нашему послу, то к военному агенту, но они были бессильны что-либо сделать Вместо ответа нам неизменно привозили любезные приглашения на всякие банкеты, которые давались в честь русской миссии. К каким только ухищрениям не прибегали в этом отношении японцы!
Помню, мы как-то спустились в столовую при нашей гостинице. Здесь все было убрано любимыми японскими цветами - хризантемами и ирисами. Обычно за обедом и ужином играл оркестр. На этот раз мы были приятно поражены русскими мотивами. Вместо прежних музыкантов сидели японские девушки. Нам поспешили сообщить, что играет объединенный оркестр всех женских гимназий Токио, ученицы которых, узнав о приезде русской миссии, решили выразить таким образом чувства симпатии к России.
Все это было очень трогательно, но... дело при этом не подвигалось ни на шаг.
Затем нас посетила особая делегация от женщин-писательниц. Два японца внесли большую вазу, изящно сплетенную из тонких окрашенных прутьев и красиво убранную все теми же ирисами и хризантемами. Все было красиво при этом посещении - и роскошные цветы, и ваза, и приветливые лица женщин, и их кимоно...
Далее последовала делегация от учеников школ Токио. Она поднесла в подарок нашей миссии альбом с открытками, нарисованными в японском вкусе самими учениками...
А потом опять приглашения на рауты, вечера и т. д.
Мексиканская история
Но все эти церемонии нас нисколько не успокаивали. Наши ходатайства и просьбы делались все более настойчивыми. Тогда японское министерство вдруг неожиданно предложило нам приобрести винтовки и карабины, изготовлявшиеся по заказу Мексики. Нам сообщили, как о величайшей милости, что смогут продать для России тридцать пять тысяч таких винтовок, - жалкая цифра!
Винтовки эти были новейшей системы и отличались от японских лишь более крупным калибром - в 7 миллиметров. Предложение это не имело большого интереса, так как для мексиканских ружей нужен был особый маузеровский патрон. К тому же японское министерство отпускало нам совершенно ничтожное количество маузеровских патронов - не более двухсот на каждую винтовку. И это в то время, когда по нашим весьма скромным нормам надо было иметь на винтовку не менее тысячи выстрелов. Ведь уже в русско-японскую войну были такие горячие бои, в которых солдат расстреливал двести патронов за несколько часов.
Мы все же сообщили об этом предложении в Главное артиллерийское управление. А пока должен был прийти из Петрограда ответ, решили осмотреть винтовки. Дело осложнялось, между прочим, и дипломатическими соображениями. Мексика заказала эти винтовки еще год тому назад. Для приемки заказа в Японию приехала специальная мексиканская комиссия, которая также находилась в Токио. Часть винтовок была уже отправлена за океан, оставалась только последняя партия, и эту партию нам предстояло вырвать у мексиканцев буквально из-под носа.
Вся история с этими винтовками походила на какой-то приключенческий кинофильм. Для осмотра нам пришлось выбрать праздничный день, чтобы не возбудить подозрений мексиканцев, которые в другие дни неотступно находились на складе и производили приемку. С массой предосторожностей нас привели тайком на склад, и я быстро осмотрел винтовки. Они были очень хорошего изготовления.
Из Петрограда пришел ответ - необходимо немедленно сделать покупку. Эта телеграмма ясно говорила, что вопрос с оружием в царской армии значительно ухудшился. Мы стали торопить японское министерство. В одну ночь ящики с винтовками исчезли из помещения, где хранилось за мексиканской печатью принятое оружие. И когда наутро пришла мексиканская комиссия, она увидела сломанную печать, пустой сарай и узнала неприятную новость. Положение мексиканцев было тяжелым: по их словам, они не могли вернуться на родину, где их ожидал расстрел или виселица ввиду возможного подозрения, что они уступили винтовки за взятку. Мы сочувствовали всей душой ни в чем не повинным людям, тем более что были невольной причиной их несчастья. Но, увы, условия военного времени заставляют иногда идти и не на такие поступки!
После того как я самым тщательным образом осмотрел на выдержку около десяти процентов винтовок, все они были надлежащим образом упакованы и отправлены в Россию. Об их судьбе я узнал лишь впоследствии, когда проезжал через Маньчжурию на обратном пути в Петроград. На одной станции Китайско-Восточной железной дороги мне сообщили, что мексиканские винтовки поступили на вооружение полков пограничной стражи, а все трехлинейки, бывшие у них ранее, отправлены на фронт.
Решение японского правительства бросить жалкую "мексиканскую подачку" русской армии объяснялось закулисными соображениями, о которых мы узнали совершенно случайно. Однажды вечером в наш номер гостиницы вошел человек в форме капитана русского Добровольного флота. И вот что он нам рассказал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78