Я занималась деловыми вопросами: старыми - "Эппл", "Маклен"
и новыми.
Л: Нам пришлось заняться бизнесом. Перед нами был выбор: снова
позвать какого-нибудь дядю или самим взяться за дело. Все эти
адвокаты, которые были у нас раньше, получали четверть миллиона
долларов в год и только за то, что сидели в "Плаце" и трескали
семгу. Мало кто из них интересовался делами. У каждого дяди есть
мальчик, делающий за него всю черную работу. У каждого битла было
по 4, по 5 таких работников. Поэтому, мы и решили: займемся этим
сами. Сначала сделаем все дела, скинем эту обузу, а потом начнем
спокойную жизнь. Это взяла на себя Йоко, потому что из нас двоих
только она способна заниматься делами на таком уровне.
В: Йоко, а у тебя был опыт ведения дел такого масштаба?
О: Я научилась. Всякие юридические тонкости болше не являются
для меня тайной. Весь этот истэблишмент больше не пугает меня.
Политики тоже перестали быть для меня тайной за семью печатями.
Поначалу моему бухгалтеру и моему адвокату не нравилось, что я
вникаю во все и указываю им, что надо делать.
Л: Здесь было немножко от таких рассуждений: мол, конечно, она
жена Джона Леннона, но вряд ли она действительно выступает как
его представитель.
О: Бывало, какой-нибудь адвокат присылал нам письмо, но вместо
того, чтобы адресовать его мне, он адресовал его Джону или моему
адвокату. Я снесла много оскорблений от них. Они говорили: "Но вы
ничего не понимаете в юриспуденции, я не могу говорить с вами". Я
отвечала: "Хорошо, говорите со мной так, чтобы мне было понятно.
Я тоже директор".
Л: Они этого не выносят. Но им приходится терпеть, потому что,
именно она представляет нас обоих (фыркает). Знаешь, они и все
мужики толстые и жирные, жрущие водку, привыкшие нападать.
Недавно она провернула такую сделку - выгодную и нам, и им, а они
сопротивлялись, мешали ей заключить эту сделку - на том
основании, что это она придумала, а кто она такая - всего лишь,
женщина, да и не профессионал, к тому же. Потом, когда вся выгода
стала им ясна, один из них сказал: "Ну это опять, благодаря
Леннону". А Леннон тут был ни при чем.
В: Почему вы решили вернуться к записям на студии и к
общечеловеческой жизни?
Л: Человек вдыхает и выдыхает. Нам так хочется. У нас есть,
что сказать. Мы, вообще, и раньше пытались вместе делать музыку,
но это было давно, когда все люди смотрели на Битлз, как на
что-то священное, как на святых, которым не положено выходить из
своего круга. В те времена нам трудно было работать. А сейчас,
нам кажется, люди уже все забыли, или подросли, так что, мы можем
сделать вторую вылазку в ту сферу, где мы оба - она и я, - делаем
музыку, вот так просто. И я совершенно не какой-то там волшебный
принц-мистик из рок-н-ролльного царства, который потехи ради
занимается диковинной музыкой в компании с экзотической восточной
женщиной-драконом, как это изображала раньше пресса.
В: Кто-то обвиняет тебя в заигрывании с масс-медиа. Сначала ты
становишься затворником, когда у тебя выходит новый альбом, ты
начинаешь давать новые выборочные интервью.
Л: Это просто абсурд. Нас всегда обвиняли в стремлении сделать
себе рекламу, да пошумней. В той статье "Ньюсуика" (29 сентября
1980) говорится будто репортер нас спросила: "Почему вы ушли в
подволье?" Во-первых, она спросила по-другому, а во-вторых я не
уходил в подполье. Я просто перестал говорить с журналистами. Это
было очень забавно. В тот период я называл себя Гретой Хъюс или
Говардом Гарбо. Но слухи все равно ходили. Мы никогда не исчезали
из прессы, но интересное дело: когда мы не давали интервью, о нас
писали больше, чем когда давали.
В: Как ты относишься к нападкам в прессе на Йоко, эту, как ты
говоришь, женщину-дракона?
Л: Мы оба очень чувствительные люди, и эти нападки нас очень
задевали. Мы не могли понять, зачем это делается? Когда ты
влюблен и когда кто-то спрашивает тебя: "Как ты можешь быть с
этой женщиной?", ты отвечаешь: "Что вы хотите этим сказать?
Почему вы хотите бросить в нее камень или наказать меня за то,
что я люблю ее?". Любовь помогла нам пережить все это, но были
очень тяжелые моменты, когда мы были близки к полному отчаянию.
Но мы выжили, и вот, мы здесь. (Запрокидывает голову): "Спасибо,
спасибо, спасибо Тебе!"
В: А как насчет того обвинения, что Йоко - колдунья и
околдавала Джона, что он под ее контролем?
Л: Ну, это чепуха. Никто меня не контролирует. Я не поддаюсь
контролю. Единственный человек, который может меня контролировать
- это я сам, но и это очень редко получается.
В: Тем не менее, многие верят в это.
Л: Послушай, если кто-то производит на меня большое
впечатление, будь то Махариши или Йоко Оно, всегда наступает
момент, когда оказывается, что король гол. Наступает прозрение.
Итак, слушайте все, кто думает, что я позволяю себя одурачить: вы
меня оскорбляете. Что вы думаете о Йоко - это ваше дело. Мне
важно, что я о ней думаю. Потому что - fuck you brother and
sister - вы ни черта не понимаете. Я живу не для вас. Я живу для
себя, для нее и для ребенка!
О: А для меня это вообще жуткое оскорбление.
Л: Тебя всегда оскорбляют, моя дорогая жена. Это естественно.
О: Что, мне делать больше нечего, как контролировать кого-то?
Л: Я ей не нужен.
О: У меня своя жизнь.
Л: Ей не нужен битл. Кому нужен битл?
О: Почему меня считают какой-то злодейкой? С Махариши Джон
выдержал два месяца. Я, наверное, самая злодейка из злодеек, раз
он живет со мной уже 13 лет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22