Логинов лежал в стойле Гладиатора, на виске старого мастера запеклась
кровь.
Начальник отдела уголовного розыска полковник Константин
Константинович Турилин встретился со следователем прокуратуры лишь через
двое суток после убийства - происшествие было зарегистрировано как
несчастный случай. Он ознакомился с протоколом осмотра, фотографиями,
заключением врача и эксперта научно-технического отдела; следов волочения
на обуви, одежде, теле и на полу конюшни обнаружено не было. Турилин
сделал естественный вывод, что Логинов либо был убит прямо в стойле, либо
принесен туда после убийства. Посоветовавшись со следователем, Турилин
решил факт убийства гласности не предавать, пусть преступник считает, что
инсценировка несчастного случая обманула следствие. Сотрудников
тренотделения допросили, выяснили, что в период с семнадцати до
девятнадцати часов все они следили за соревнованиями и находились в поле
зрения друг друга. Следователь вел допросы таким образом, словно он
пытался установить, не виновен ли кто в пьянстве Логинова, не было ли у
него собутыльника, напоминал о Постановлении по усилению борьбы против
пьянства. Нет, никто не уходил, все стояли недалеко друг от друга. Сначала
возникла версия, что Григорьева ушла с круга на несколько минут раньше
всех. Так заявил конюх Рогозин, которого допрашивали первым, но затем все
остальные и сама Григорьева это категорически отрицали. Рогозин же при
повторной беседе, сославшись на память, признал ошибку и взял свои
показания назад. Ни следователь, ни Турилин не верили, что подобное
убийство могла совершить женщина, да и врач категорически утверждал, что
удар был нанесен очень сильной рукой.
Итак, предстоял розыск убийцы. Турилин долго думал, кому из
сотрудников его поручить, и остановился в конце концов на кандидатуре
Гурова.
Когда три с лишним года назад Лев Иванович Гуров пришел в отдел,
Турилин встретил его крайне сдержанно. Папа - генерал, мама - врач, сам
мальчик, а иначе Леву тогда и назвать было нельзя, производил впечатление
существа инфантильного и избалованного. Во время получасовой беседы с
Турилиным он несколько раз краснел. Константин Константинович не считал,
что работа в розыске требует недюжинной физической силы и отчаянного
мужества, однако определенная специфика имеется. Льву Ивановичу Гурову, по
мнению полковника Турилина, работавшего в розыске с сорок седьмого,
профессия сыщика была противопоказана.
"Дурью мучается. На романтику потянуло, - сказал тогда Турилин
начальнику управления кадров. - Не возьму, простите, товарищ генерал, у
меня и без вашего Левы забот хватает". Генерал посмеялся вместе с
полковником, однако не согласился, объяснил, что парнишка окончил
университет с отличием, серьезно увлекается психологией, мама у него в
данной области классный специалист, в общем, Гурова настоятельно
рекомендуют, согласие начальника городского управления получено.
Льва Ивановича Гурова зачислили приказом, лейтенант, инспектор
Управления уголовного розыска начал свою деятельность в отделе по борьбе с
особо опасными преступлениями. Турилин отнесся к новому подчиненному
подчеркнуто беспристрастно, направил его в самую сильную группу, где было
у кого поучиться, мол, послужи, голубчик. Быстренько тебе надоест,
уволишься, устроит тебя папа портфельчик по ковровым коридорам таскать, не
волнуйся, все будет ладушки.
Группа, в которую пришел Лева Гуров, считалась в отделе лучшей.
Руководитель - пятидесятилетний подполковник Трофим Васильевич Ломакин -
единственный человек в группе, не имевший высшего образования. Семь лет он
заочно учился в высшей школе, закончил лишь три курса, однако специалистом
был классным, асом розыскного дела. Были в группе два брата-близнеца Коля
и Толя Птицыны. Майоры тридцати четырех лет, в розыске двенадцать, оба
закончили университет, и фамилия им скорее подошла бы Орловы, Соколовы, а
злые языки утверждали, что и Стервятниковы тоже. Когда в группе появился
Лева, братья, глазом не моргнув, свалили на новичка всю грязную работу.
Лева "не плакал", "пахал", молчал и в группе прижился. Турилин давно
собирался поручить Гурову самостоятельное дело. Соответствовал Гуров и еще
одному требованию - был абсолютно не похож на сотрудника милиции. Жена
Турилина как-то на торжественном вечере сказала: "Только не уверяй меня,
Костя, что тот вон голубоглазый высокий юноша с руками Клиберна тоже у
тебя работает". Турилин отшутился, что этот артист, конечно, не работает,
но высказывание жены запомнил.
Дело по убийству на ипподроме Турилин взял под личный контроль,
определив группе Ломакина три основные линии работы.
Первая. Месть из-за женщины, какая-либо ссора в личной жизни.
Вторая. Преступник воевал вместе с Логиновым. Что-то компрометирующее
о преступнике Логинов знал.
Третья. Преступление связано с деньгами, которые преступник получил
либо собирался получить на ипподроме.
Так Турилин с Гуровым и назвали версии: личная, военная и ипподром.
Опыт розыскной работы подсказывал, что реальнее всего третья версия, но
работа в розыске почти всегда основана на принципе: обнаружить искомое
можно, лишь отбросив все ненужное. Ведь сказал кто-то: статую создать
крайне просто, надо взять глыбу мрамора и отколоть все лишнее.
Версии личную и военную Турилин поручил отработать братьям Птицыным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11