Результатом зуда стал документ "Из бесед с местными жителями" за
подписью некоего Сержана Егимбаева.
Так была запущена машина грандиозной мистификации. Решающим было
еще и то, что ведение переписки взял в свои руки Григорий Неверов (не
мой алма-атинский друг, а московский, известный фэндому). Он явно был
более увлекающимся и доверчивым человеком, чем суровая Т.Березина.
Получив письмо от Неверова, я слегка приуныл:
"... Свежая информация о Барса-Кельмесе, полученная от наших
алма-атинских коллег, представляется крайне интересной. С ее учетом,
мы пришли к выводу о целесообразности "рекогносцировочной" поездки..."
Похоже, близилась пора извиняться. Я стал, как мог, оттягивать сей
момент. Для этого я периодически успокаивал москвичей обещанием новых
материалов, добыл оригинал письма Джолдасбекова на казахском языке.
(Если бы москвичи знали, как трудно было в то время найти казаха,
свободно владеющего родным языком и умеющего писать на нем! А потом
еще уговорить его перевести с русского на казахский глупый текст... А
потом трое суток носить письмо в заднем кармане джинсов (Азия! лето!
жара!), чтобы оно приобрело рыбацкий вид. Заключительным этапом было
обертывание письмом вкуснющей ставриды холодного копчения. Если у
Григория Неверова был в то время кот, то оригинал письма, наверное, не
сохранился - так сильно он благоухал.)
Итак, выполнив обещанную работу, я стал готовиться к приезду
экспедиции московских фэнов. Жалко, честно говоря, что они не
приехали. Был уже готов проводник - Тимка Рымжанов из клуба, способный
с каменным лицом плести самые дикие байки и сбить ориентировку группе
туристов даже в казахских степях. Были произведены опыты по старению
бумаги и изготовлению артефактов. Один из них, носящий гордое имя
"кусок антитемпоральной оболочки", до сих пор валяется у меня на
балконе. Не знаю, как бы он служил в качестве обшивки Машины Времени,
а гвозди на нем выправляются хорошо.
И вот, в этот безмятежный период москвичи продемонстрировали
алма-атинцам столичную оперативность. Поздно вечером ко мне ворвался
бледный Гриша Савич и вручил "ТМ" N 3/91. На странице 48 я увидел...
"Остров "Пойдешь-не-вернешься".
"Считаем полученный материал заявкой на проведение Всесоюзной
научно-фантастической экспедиции..."
"Г. Новожилов описывает беседу со старым рыбаком Нурпеисом
Байжановым... Его дед и отец... увидели, как из "белого камня"...
вылупился шайтан... Зуб опознали, как принадлежащий птеранодону..."
"Пропала целая экспедиция... был сразу отправлен в психлечебницу,
ибо уверял всех, что пробыл на острове три дня..."
Я утер холодный пот. Слава Аллаху, пока еще речи о нас не было...
Вот оно!
"Мы завязали контакты с КЛФ Алма-Аты. От наших казахских
братьев..."
Почему-то фамилии казахских братьев - Лукьяненко и Савича -
указаны не были. Я обиделся.
"Давно и скрупулезно изучающих местный фольклор..."
Н-да.
"... приаральский вариант распространенной сказки о
Кобланды-батыре и семи богатырях..."
- И семи братьях! - заорал я. - Не о семи богатырях, это вам не
Пушкин!
"Заколдованный остров описан... для местного фольклора
нетипично..."
- Нормально описан, - обиженно сказал Савич.
Далее шло письмо рыбака - на этот раз не в пересказе. Как мы ржали
над этим текстом... "Мы проходили мимо острова, когда у нас полетел
подшипник..." (В примечаниях для внутреннего пользования указывалось -
"полетел на северо-восток"). "Работы там на час, так что до вечера
справились..." "Дома... вроде наших кошар, только железом оббиты".
"Цистерны... на летающие тарелки похожие". "Антенна стальная...
штопором скрученная... в нее зачем-то вставлена прозрачная труба".
"Площадка светилась ярко, хоть ламп не было видно. Они там, наверное,
спрятаны где-то были".
Я схватился за голову. В печатном виде анекдотичность,
неправдоподобность текста, "подставка", были видны ярко-ярко. Хоть
ламп и видно не было.
- "На Барса-Кельмес всякая глупость бывает, но военных там еще
никто не видел", - процитировал вдруг Гриша. И зашелся в
полуистерическом хохоте. И я был близок к раскаянию.
Ночью мне снились кошмары. "Аэлита", где москвичи гневно
рассказывают о розыгрыше. Укоризненное лицо Бугрова. Бессрочное
исключение нас с Гришей из числа любителей фантастики и переход на
нелегальное положение. Гнев казахского народа, чей герой стал объектом
мистификаций.
- Не буду! - закричал я во сне голосом крапивинского мальчика. - Я
больше не буду разыгрывать отдельных граждан и серьезные печатные
органы!
После чего, успокоенный, уснул.
На "Аэлите-92" я поведал Грише правду. И мы долго хохотали над
всей историей, прежде чем он взял с меня обещание в течение месяца
выслать рассказ обо всем случившемся.
Но история еще не закончилась. У нее оказалось достойное
логическое завершение.
Конец 92-го года. Я сижу в гостях у Дениса Новожилова, сына
Надежды Черновой, той самой, что заведует в журнале "ПРОСТОР" отделом
фантастики. Денис - "дикий фэн". На коны не ездит, но фантастику
знает, а его библиотеке позавидует 99 процентов фэндома. Разговор,
естественно, о фантастике. Я рассказываю о "Барса-Кельмес", и Денис
оживляется:
- А у меня дед про этот остров писал. Лет сорок назад. Дедушка!
Из соседней комнаты выходит девяностолетний дед. Несмотря на
возраст, мгновенно входит в суть разговора, ехидно улыбается и выносит
картонную папку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16