Сяду на своих пятидесяти, а вы сидите на своих десяти.— Приблизительно то же самое вы сказали, когда пришли. Научимся ли мы есть из одной тарелки или выльем обед на помойку. Только знаете, в чем разница. Пресс? Я не голоден, а вы проголодались.Он принялся трещать костяшками пальцев на обеих руках, методично, по очереди:— А вы, Трев, что-то сказали про жадного и в то же время практичного, который оказывается в дураках. Так или иначе, я работал над этим делом года полтора. Правда, ситуация такова, что я должен обстряпать крупную сделку. Не такую крупную по деньгам, как в понятиях Санто, но для меня крупную. Я с вами сравняюсь. Я в любом случае должен получить сверху шестизначную сумму, иначе по нынешним временам укачусь, черт возьми, туда, откуда начинал в сорок шестом после демобилизации, а мне этого вовсе не хочется. Я был на дюйм от свободы, а вы выскакиваете невесть откуда и портите мне все дело. Ладно, умно придумано, вы неплохо соображаете. Так вот, в данный момент я думаю, это ваша задача — найти способ договориться и есть из одной тарелки каждый по собственной необходимости. У меня остается хороший опцион со стариком Карби, даже если он собирается меня отфутболить после встречи с вами. И у меня остаются пятьдесят акров за вашим участком.— Пока вы со мной равняетесь, может быть, разъясните один занимающий меня вопрос. Вернемся немного назад. Почему вы, обнаружив, что Бэннон не продаст и не сдвинется с места, и не располагая деньгами, необходимыми для достойного предложения, не изложили проблему Гэри Санто? Учитывая его ставку, он мог выплатить Бэннону по двадцать центов на каждые пять, вложенные последним в свой бизнес, и купить ему новый участок.— Я рассказывал Санто! У меня была точно такая же мысль. Целый месяц потратил, чтобы поговорить с ним с глазу на глаз, а потом пришлось отлавливать его в Атланте на открытии отеля, в который он вложил деньги и где оставил себе пентхаус. Просидел там за выпивкой, ждал не меньше часа, наконец, он освободился, мы пошли в какую-то спальню, и я ему рассказал, что у этого Бэннона симпатичная маленькая семья, они изо всех сил работают и неплохо справляются, и если он может им сделать хорошее предложение, на которое я не способен, то мы полностью будем готовы действовать. А он говорит, не утруждайте меня подробностями, Ла Франс. Если, мол, ему придется улаживать мои проблемы, почему он мне должен отваливать кусок пирога. Говорит, либо первого мая заплатит за чистую собственность на двести шестьдесят акров к востоку от его владений сразу двести тридцать четыре тысячей, либо мне лучше позабыть обо всем деле. А как раз этого я и не мог, Макги, — позабыть обо всем деле.— И вы их придушили. Сбили цену до той, которую могли себе позволить. У вас не было другого выбора.— У меня не было другого выбора на всем белом свете, кроме как придушить самого себя. Клянусь, если б на том участке работал мой родной брат, все было бы точно так же. Но позвольте сказать, я никогда не думал, что Бэннон пойдет на самоубийство. Это никогда, ни на миг не приходило мне в голову. В воскресенье мы поздно завтракали на кухне, мне позвонили по телефону, сказали, что он сотворил, и, как только я положил трубку да поразмыслил, побежал прямо в ванную. Весь завтрак ушел в унитаз. Клянусь, я заболел. Почти целый день пролежал в постели. Сьюзи хотела позвонить доктору, да я ей говорю, наверно, чего-нибудь съел в субботу вечером в отеле на обеде в честь старого Бена Линдера, вышедшего в отставку юриста, похожего на старое крошечное серое привидение, до того его сожрал рак. — Он вздохнул. — Знаете, когда вы появились невесть откуда и перехватили у меня эти самые десять акров, это вроде как наказание мне за то, что сотворил над собой Бэннон. Вроде предупреждения, что у меня ничего хорошего больше не получится, а ведь какое-то время все шло удачно.— Может быть, Бэннон не покончил с собой. Его поникшая голова вздернулась.— К чему вы это клоните? Что за игру затеваете?— Просто думаю. Думаю, ведь вполне хорошо известно, кто и зачем нажимал на Бэннона. Может быть, кто-то хотел заслужить признательность — вашу и Монаха Хаззарда. Может, на Бэннона навалились попросту в доказательство своего истинного усердия и стремления помочь, да несколько перестарались. И если Бэннон при этом нечаянно умер, нашелся отличный способ обставить все так, чтобы никто никогда в жизни не обнаружил тяжелых побоев.Он принялся грызть большой палец.— Сьюзи заметила, что, если он все равно собирался размозжить себе голову этой штукой, вполне мог бы лечь лицом вниз, чтоб не видеть, как она падает… — Он выпрямился и покачал головой. — Нет. В округе нет никого, кто расправился бы с человеком подобным способом. Я никого такого не знаю. И Монах не знает.Я взглянул на часы:— Вот что вам надо сделать. Пресс. Я буду в городе в четверг, четвертого. Привезу с собой кое-кого. Может быть, он расскажет вам кое-что интересное. Но единственная возможность с ним поговорить — приготовить сорок тысяч наличными или заверенный чек. У меня будет акт передачи, заявление о ликвидации и так далее. Покажете мне деньги и сможете поговорить с человеком, которого я привезу. Потом решите, желаете ли купить участок Бэннона. Ибо это для вас единственный шанс что-нибудь съесть.Он поднялся:— Или?— Или я просто дождусь, когда вы уедете, дождусь, когда «Кэлитрон» отменит сделку, потом сам заключу сделку с Карби, который, безусловно, не собирается возобновлять опцион с вами, а потом посмотрю, не обойдется ли мой покупатель без вашей земли и без земли Санто. Полагаю, двухсот десяти акров может оказаться вполне достаточно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81