Смерть застала его врасплох. Остальные сидели или лежали, находясь на своих боевых постах, с первого взгляда совершенно невредимые. Лишь кое у кого из уголка рта или из уха сбегала струйка крови. На морозе кровь уже застыла: пламя, бушевавшее на палубе, относило ветром к корме, и оно не касалось брони орудийной башни. Удар, очевидно, был страшен, смерть — мгновенна. Сделав усилие, Николлс наклонился над убитым телефонистом, осторожно снял с него наушники и микрофон и вызвал мостик.Трубку снял сам командир. Выслушав донесение, он повернулся к Тэрнеру.У него был вид старого, придавленного несчастьем человека.— Лейтенант Николлс докладывал, — произнес Вэллери. Несмотря на усилие казаться спокойным, ужас и боль застыли в каждой морщине его худого, изможденного лица. — Четвертая башня разбита. В живых не осталось никого.Третья башня с виду цела, но все, кто находился внутри, погибли. По словам лейтенанта, причина гибели — удар взрывной волны. Пожар в кормовом кубрике до сих пор не погашен... Ну, в чем дело, дружище?— Докладывают из орудийного погреба четвертой башни, сэр, — неуверенно проговорил матрос. — Артиллерийского офицера просят к аппарату.— Скажите, что его нет, — коротко ответил Вэллери. — У нас нет времени... — Умолкнув на полуслове, он резко вскинул глаза на связного. — Вы сказали, погреб четвертой башни? Дайте-ка мне трубку.Взяв телефонную трубку, он откинул назад капюшон канадки.— Орудийный погреб? У аппарата командир корабля. В чем дело?.. Что, что?.. Отвечай же, приятель, я ничего не слышу... Вот дьявольщина! — Вэллери круто повернулся к старшему торпедному электрику, находившемуся на мостике.— Попрошу переключить телефон на усилитель, а то ни черта не слышно... Ага, теперь совсем другое дело.Динамик над штурманской рубкой ожил. Он звучал как-то хрипло, гортанно, вдвойне неразборчиво из-за сильного шотландского акцента говорившего.— А теперь слышите? — прогудело в динамике.— Слышу, — гулко отозвался голос самого Вэллери, усиленный громкоговорителем. — Это Мак-Куэйтер, не так ли?— Так точно, сэр. Неужто узнали? — В голосе юного матроса прозвучало откровенное изумление. Несмотря на усталость и подавленное состояние, Вэллери не смог удержаться от улыбки.— Это сейчас не имеет значения, Мак-Куэйтер. Кто там у вас за старшего, Гардинер?— Так точно, сэр. Он самый.— Попросите его к телефону, хорошо?— Не могу, сэр. Убит он.— Убит! — недоверчиво воскликнул Вэллери. — Вы сказали, он убит, Мак-Куэйтер?— Ну да. И не только он. — Голос юноши звучал почти сердито, но ухо Вэляери уловило едва заметную дрожь. — Меня самого шарахнуло, но теперь со мной все в порядке.Вэллери подождал, когда у юноши прекратится приступ хриплого, надрывного кашля.— Но... но что же произошло?— Почем я знаю?.. Виноват, не могу знать, сэр. Грохот страшный раздался, а потом... Что потом было, хоть убей, не помню... У Гардинера весь рот в крови.— Сколько... сколько вас там осталось?— Баркер, Уильямсон и я еще. Только мы одни. Никого больше.— Ну и... Как они себя чувствуют, Мак-Куэйтер?— Оии в порядке. Вот только Баркер считает, что ему каюк. Очень уж он плох. У него, похоже, чердак поехал.— Что, что?— Свихнулся он, говорю, — терпеливо объяснял Мак-Куэйтер. — Умом тронулся. Какую-то чепуху мелет. Дескать, скоро предстанет перед Творцом, а совесть у него нечистая. Всю жизнь, говорит, только и знал, что обманывал ближнего.Вэллери услышал, как Тэрнер фыркнул, и тут вспомнил, что Баркер заведовал корабельной лавкой.— Уильямсон заряды в стеллажи укладывает. А то вся палуба завалена этими хреновинами.— Мак-Куэйтер! — резко проговорил Вэллери, по привычке одергивая матроса.— Виноват, сэр. Забылся... А что теперь нам делать?— То есть как что делать? — нетерпеливо переспросил Вэллери.— Как быть с погребом? Коробка горит, что ли? Здесь жара страшная.Хуже, чем у нечистого в пекле!— Что? Что ты сказал? — крикнул Вэллери, на этот раз забыв сделать ему внушение. — Жара, говоришь? Сильная жара? Да живей отвечай, парень!— До задней переборки не дотронуться, — просто ответил Мак-Куэйтер. — Пальцы обжигает.— Но система орошения! — закричал Вэллери. — Разве она не действует?!Господи Боже! Да ведь погреб может в любую минуту взлететь на воздух!— И то верно, — спокойно подтвердил Мак-Куэйтер. — Я тоже так подумал.А система орошения — она не работает, сэр. Температура уже на двадцать градусов выше нормы.— Что же вы стоите сложа руки?! — ужаснулся Вэллери. — Открывайте оросители вручную. Если там настолько жарко, веда в системе не должна замерзнуть. Живей, паренек, шевелись! Если погреб взорвется, крейсер погиб.Бога ради, торопись!— Я уже пробовал, сэр, — тихо произнес Мак-Куэйтер. — Ни черта не получается. Заклинило начисто!— Тогда сломай патрубок! Где-нибудь там валяется лом. Стукни им хорошенько. Да поживей!— Ладно, сэр, так и сделаю. Только как мне потом закрыть систему? — в спокойном голосе юноши на мгновение появилась нотка отчаяния. «Наверное, это что-то с динамиком», — решил Вэллери.— Это невозможно! Но не беспокойтесь! — нетерпеливо, не скрывая тревоги, проговорил Вэллери. — Воду мы потом откачаем. Торопитесь, Мак-Куэйтер, торопитесь!После кратковременной тишины послышался приглушенный вопль и удар — видно, во что-то мягкое. Потом раздался тонкий металлический звон, усиленный динамиком, за ним град торопливых ударов. Мак-Куэйтер, должно быть, не переставая колотил по вентилям. Внезапно стук прекратился.Подождав, пока Мак-Куэйтер возьмет микрофон, Вэллери озабоченно спросил:— Ну, как дела? Работают оросители?— Дела идут как по маслу, сэр. — В голосе юноши появилась новая нотка — нотка гордости и удовлетворения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118