Общество
почти не прореагировало. Выяснилось, что общество уже привыкло к
страшной мысли: спецслужба и банда - это почти одно и то же.
Поэтому, когда через два дня после появления в газетах сообщения
о задержании наркодельцов в погонах пресс-секретарь Президента России
Сергей Ястржембский сообщил, что генерал Трофимов отстранен от
должности "за грубые нарушения, вскрытые проверкой Счетной палаты РФ и
упущения в служебной деятельности", по поводу этой отставки стали
выдвигаться самые противоречивые версии. И никто не хотел верить, что
причина все-таки одна - простая и естественная: Трофимова уволили за
то, что под его руководством московские чекисты вошли в число крупных
московских преступных группировок.
Но не тут-то было. Многочисленные политологи и криминологи стали
публиковать изыскания на тему: "Он слишком глубоко копал". Стали
писать, что компромат Щекочихину подбросили специально, чтобы
подсидеть Трофимова (якобы это сделали бывшие чекисты, затаившие на
уволившего их Трофимова обиду). Что и "утечка" о задержании
наркодельцов была преднамеренной. Более того, санкционирована
руководством МВД. Утверждали, что именно при Трофимове главной задачей
УФСБ стала борьба с коррупцией и организованной преступностью. Что
"именно ему госбезопасность обязана возрождением былого авторитета".
Впрочем, к всевозможным домыслам подталкивало процитированное
заявление президентской администрации о мотивах отстранения
высокопоставленного руководителя спецслужбы. Ведь на первом месте
здесь стояла ссылка на выявленные Счетной палатой нарушения. Однако
аудитор, проверявший УФСБ, вскоре сообщил, что претензии к этому
ведомству были весьма незначительными и, уж конечно, не могли являться
причиной столь громкой отставки.
Как выяснилось, речь шла о странном сотрудничестве УФСБ по Москве
и Московской области с двумя коммерческими банками: "Супримэксбанком"
и банком "Возрождение". Поскольку бюджетные перечисления в фонд
заработной платы шли с большими задержками, Трофимов договорился с
руководством КБ о выделении беспроцентных ссуд и их последующей
компенсации, когда эти деньги поступят из казначейства Минфина. То
есть свою зарплату чекисты стали получать не в родной бухгалтерии, а
фактически в двух вышеуказанных банках. Причем те, которых обслуживал
"Супримэкс-банк", имели кредитные карточки, с помощью которых снимали
деньги прямо на рабочем месте: банкомат "Супримэкса" был установлен в
офисе московской контрразведки.
Спрашивается: для чего банки шли на заведомо невыгодные для себя
коммерческие операции с беспроцентными ссудами? Ведь если те же деньги
направить, к примеру, на "короткие" кредиты, навар получился бы куда
более впечатляющий. Только ли из чувства патриотизма действовали эти
финансисты? Или у них был некий негласный договор с тем же Трофимовым?
Характерно, что в этих операциях были задействованы далеко не
самые крупные банки, а значит, и службы безопасности у них были не
самые мощные. В общем, патронаж московских чекистов оказался бы для
них весьма кстати. Одним словом, возникал вопрос: не было ли за время
странного партнерства между банками и гэбистами каких-то действий по
защите одними коммерческих интересов других? И второй вопрос: если бы
у компетентных, например, налоговых органов возникли претензии к
указанным КБ - не случилось бы новой стычки между нашими спецслужбами,
как это произошло в истории с Лазовским?
Так или иначе, большинство наблюдателей сошлось во мнении, что
причины громкой отставки Трофимова лежали не в области коммерческих
злоупотреблений и не в области криминальных связей - а в сфере большой
политики.
По мнению журналистки Натальи Геворкян, известной своими
разоблачительными статьями на гэбэшную тему, Трофимов до марта 97-го
года оставался едва ли не единственным ставленником давно отправленных
в отставку Коржакова и Барсукова в высших органах государственной
власти. В свое время он понадобился бывшим президентским фаворитам еще
и потому, что якобы собрал довольно серьезный компромат на Лужкова и
Гусинского. Именно Барсуков вернул Трофимова из Академии ФСБ на
реальную службу и поставил во главе московского управления.
Однако сразу после прихода к власти "партии Чубайса" Трофимова
менять почему-то не стали. Геворкян предполагает, что причиной
промедления было пресловутое "дело о коробочке", в расследовании
которого главный чекист Москвы принимал самое непосредственное
участие. Его отстранение в то время сочли бы как прямое давление на
следствие. Более того, это походило бы на откровенную политическую
репрессию. Таким образом, в Кремле ждали "новых обстоятельств". И они
появились.
Одним из них стал разгоревшийся с невиданной силой конфликт между
главным столичным чекистом и московским мэром. Лужков не только
отказывался работать с Трофимовым, но даже демонстративно заставил его
уйти с заседания по проблемам борьбы с преступностью, проходившего
сразу после назначения Лебедя.
Но и Трофимов в долгу не остался. В столичной прессе одна за
другой стали появляться публикации, дискредитирующие мэра и его
окружение, которые были написаны явно с подачи оперативников УФСБ.
В общем, не случайно искушенный в высшей политике председатель
думского комитета по безопасности Виктор Илюхин после отставки
Трофимова изрек одну-единственную фразу:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130