– Прагматики тоже имеют право на место под солнцем, доктор, – мягко возразил он. – Так же, как и догматики, математики, астматики, женатики и прочие.
Маккой несколько обалдело уставился на него. Да, русская душа – это загадка.
Лено закусила губу, чтобы не рассмеяться, Холли прыснула в кулак. Они немного понимали русскую душу.
– Осмелюсь заметить, сэр, что в данной ситуации голый прагматизм лучше, чем неуверенность в себе, – серьезно сказала Лено. – И тем более неуместна истерика.
– Ну спасибо, – пробормотал донельзя обиженный Маккой. – Я-то по наивности думал, что в наших доблестных рядах найдется местечко для старого истерика, который в душе добр и никому, в сущности, не мешает...
Кстати, я вам не говорил, что и офицеры службы безопасности наряду с прагматиками тоже ввергают меня в уныние?
– Ваша классификация унылости человеческих сущностей обладает поразительной гибкостью, дорогой доктор, – насмешливо сказал Чехов.
Смешливая Холли согнулась пополам. Маккой бросил злобный взгляд на лейтенанта.
– С некоторых пор меня начинает беспокоить ваше поведение, мистер Чехов, – сказал он.
– Это почему же? – невинным тоном осведомился лейтенант.
Маккой скорчил гримасу, будто бы хлебнув русской водки.
– Я начинаю замечать, что с каждым днем вы начинаете все больше походить на мистера Спока. Зайдите-ка по возвращении ко мне в кабинет, я вас осмотрю и проверю ваши психические реакции!
– Слушаюсь, сэр! – Чехов лихо откозырял доктору. – Вы боитесь, сэр, что я вырасту таким же высоким, как помощник командира?
– Лейтенант Чехов! Доктор Маккой! – прекратил словесную пикировку Спок. – Почему вы отстаете? Будьте настолько любезны присоединиться к нам!
Чехов и двое его людей без слов бросились вперед. Маккой немного отстал.
– Что случилось, сэр? – спросил Чехов у Спока, чуть не налетев на него за поворотом.
– Ничего особенного, лейтенант, если не считать того, что вы с доктором решили грубо нарушить дисциплину, мило беседуя об отвлеченных вещах, вместо того, чтобы заниматься делом. Я думаю, вы понимаете, что в данной ситуации необходимо держаться вместе и не разделяться на группы и подгруппы по интересам!
– Если бы вы не неслись вперед как угорелый, мистер Спок, то мы бы не отстали! – не удержался Маккой.
Спок пропустил колкость мимо ушей.
– Согласно приказу командира Кирка, я руковожу исследовательским процессом, и вы должны выполнять мои распоряжения! – непререкаемым тоном заявил он, и пристыженный Маккой умолк. Как ни любил он подковырнуть бесстрастного флегматика Спока, сейчас для этого было явно не то время и не то место.
– Вы правы, Спок, и я приношу вам свои извинения, – примирительным тоном сказал он. – Мы действительно не вправе задерживать группу.
Спок не удостоил его даже кивком, но Маккой готов был поклясться, что в глазах старшего помощника мелькнуло удивление. Доктор удовлетворенно хмыкнул про себя. Если вывести Спока из привычного равновесия можно, совершая неожиданные поступки, то – что ж, над этим следует задуматься, когда они вернутся на борт "Энтерпрайза"!..
Все шестеро по пустому, плохо освещенному коридору двинулись вперед.
В глухих стенах не было видно ни одной двери, ни единого намека на лифт или транспортер. Несколько раз коридор раздваивался, и десантники неизменно поворачивали налево, но часто боковые ответвления заканчивались тупиком, и приходилось поворачивать обратно.
Спок постоянно сверялся с показаниями трикодера, но прибор выдавал неизменные результаты. Все кругом было тихо и безлюдно, по-прежнему мерцал тусклый свет, и с каждым шагом напряжение возрастало.
Спок несколько раз останавливал продвижение группы, чтобы сообщить на Энтерпрайза о результатах разведки точнее, об их отсутствии. В ответах с корабля он слышал возрастающую тревогу...
Когда они оказались в очередном тупике, Маккой не выдержал и высказался в том смысле, что никогда не видел столь замысловато выстроенного сооружения. Все промолчали, и доктор решил, что на этот раз с ним все согласны.
Действительно, никакой системы нельзя было проследить в этих непонятно для чего сделанных коридорах и коридорчиках, которые неизменно заканчивались тупиками, где не было ни окон, ни дверей, ни даже надписей на стенах. Десантникам стало казаться, что они очутились в каком-то чудовищном термитнике, висящем над – бездной космоса, и уже кружилась голова, и мучительно хотелось пробудиться от тяжкого сна где-нибудь на борту родного "Энтерпрайза"...
– Мистер Спок! – голос Чехова, шедшего теперь во главе группы, прозвучал столь резко в напряженной тишине, что все невольно вздрогнули.
– В чем дело, лейтенант? – невозмутимо осведомился Спок.
– Дверь, – голос Чехова слегка дрогнул, – я нашел дверь!
– Наконец-то! – выдохнул Маккой. – А то я уже успел почувствовать себя крысой в этом жутком лабиринте, – доверительно сообщил он Холли, которая замерла рядом с ним.
Когда все осторожно приблизились к Чехову, лейтенант отступил в сторону.
– Мне кажется, ее взломали, – сказал он, указывая на полуоткрытую дверь.
В самом деле, дверной косяк выглядел так, будто над ним потрудились при помощи лома.
Невозмутимый Спок попытался было просунуть свое худое тело в проем, но Марксон молча и решительно отстранил его, включил фонарик и, осторожно двигаясь, осветил помещение за дверью. Стоявший за ним Маккой подпрыгнул, пытаясь углядеть из-за спины товарища хоть что-нибудь. Этого ему не удалось, и тогда он спросил прерывающимся от волнения голосом:
– Ну, что там?..
Не отвечая, Спок и Марксон уперлись руками в дверь и распахнули ее со звуком, от которого доктору стало дурно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70