– Ну, клубов пивных, закусочных...
– Как «Макдоналдс»?
– Что-то вроде того...
Эйхель против не был. Ни против гаштетов, ни против поездки в «Альбатрос». Судя по всему, рабочий день на сегодня уже сломан, да и начальник, послав его к мэрии, был в курсе. Так что осталось лишь заскочить в мэрию, отметиться, сдать пистолет и под каким-нибудь предлогом улизнуть домой. За последние пять месяцев у Эйхеля было всего шесть выходных, об этом знали все, поэтому никто не будет против, если он за два дня до заслуженного отпуска поработает по собственному плану. А на сегодня план был такой: объявить начальнику об оперативном контакте с «человеком» и исчезнуть из управления до завтрашнего дня. Дураку понятно, что если состоялась «встреча», то получена информация. А если таковая имеется, то редкий опер ее не проверит... Типичная отмазка для оперативника, стремящегося на несколько часов выйти из поля зрения начальства. Судя по времени на «Ориенте» малазийской сборки, что болтались на запястье Гены в момент выхода из мэрии, теперь эти «несколько» часов продлятся до завтрашнего утра.
Гостиница «Альбатрос» в двух минутах ходьбы от мэрии, и в пятидесяти метрах от входа в железнодорожный вокзал. Эйхеля устраивало то обстоятельство, что это по дороге к управлению, значит, пока делец ходит «по немцам», можно выйти и прикупить пару пирожков с капустой. Два бутерброда с ветчиной, коими закусывались несколько порций виски бизнесмена, для голодного желудка капитана оказались слабым утешением. Доехав до гостиницы, Леонид Мариноха, как представил себя требовательный к соблюдению всех тонкостей в государственных символах организатор гаштетов, выскочил из «Вольво» и направился к входу в «Альбатрос». А Гена Эйхель, окинув взглядом площадь, обнаружил самую ближнюю бабушку с армейским термосом цвета хаки и распахнул дверцу.
К машине он подошел одновременно с охранником из «Альбатроса».
– Это вы тот милиционер, который прибыл с господином Маринохой?
Такое определение Эйхелю не понравилось, ибо ко многому обязывало, поэтому он лишь поинтересовался:
– Кто спрашивает?
Превозмогая амбре тушеной капусты, исходившее от Гены, охранник сказал, что господин Мариноха просит милиционера, который сидит в его автомобиле «Вольво», немедленно войти в гостиницу, в двести пятый номер.
– Зачем?
Охранник переступил с ноги на ногу, как застоявшийся жеребец.
– У нас неприятность.
– Какая? – засунув остатки пирожка в рот, Гена вытер руки «сервисной» салфеткой, в которой ему подали пирожки, и зашвырнул ее в рядом стоящую урну.
– Он просит вас зайти... Дал мне хорошие чаевые... Поймите меня правильно.
– С каких это пор охранникам стали давать чаевые? – презрительно улыбнулся Гена. – А? Ты ему чемодан поднес? Или кофе приготовил?
– Так вы пойдете?
Сплюнув на асфальт, Гена посмотрел по сторонам и решительным шагом направился ко входу...
Охранник бежал впереди и раскрывал перед Геной двери – «сюда», «сюда, пожалуйста»...
Войдя в номер, Эйхель понял, что охранник был прав. Неприятности были налицо. Точнее – на лице. На лице человека, лежащего на кровати номера. Маленькое пулевое отверстие, из которого вытекла струйка крови. На стуле, сжимая голову руками, сидел Мариноха.
– Познакомь меня с телом, – сглотнув капустную слюну, попросил Эйхель своего коллегу.
Тот поднял красные, мутные от свершившегося глаза на милиционера. Казалось, он сошел с ума.
– Это Франк Бауэр. Тот немец, с которым я должен был заключать сделку по организации в Тернове сети ресторанов...
Да, тут есть от чего расстроиться. Вряд ли эта сделка состоится не только в ближайшем будущем, но и вообще. Рассматривая бездыханное тело немецкого предпринимателя, Эйхель сомневался в том, что после последних событий Тернов переполнят торговые представители из ФРГ. Скорее сбегут приехавшие раньше. Особенно из числа тех, кто организовывал в городе комбинаты питания.
И он понял еще одну вещь. Отпуск за границей откладывается.
Вынув из кармана сотовый телефон, Гена некоторое время стоял неподвижно, отколупывая языком прилипший к нёбу кусочек капусты. Нужно было время, чтобы оценить свои последующие действия. Начальник милиции общественной безопасности послал его рассмотреть над зданием городской ратуши флаг, а он нашел труп. Личное обнаружение тела убитого – не самый приятный момент в работе милиционера. Гораздо лучше, если это делают простые граждане. Собственно, так оно и вышло, однако, вместо того чтобы звонить «02», к телу подозвали его, Гену Эйхеля, старшего опера по раскрытию угонов автотранспорта. И звонить в прокуратуру придется именно ему.
Прожевав капустный листок, Эйхель быстро набрал номер транспортной прокуратуры. Любой другой позвонил бы в районную, однако капитану было известно, что гостиница «Альбатрос» до сих пор находится на балансе этой организации. Все преступления, совершаемые в гостинице и имеющие статус тяжких, попадали под подследственность транспортной прокуратуры. Ранее гостиница была ведомственной, в ней останавливались все, кто приезжал в город на конференции, собрания и совещания, связанные со слетом всех прокурорских кадров. Теперь название сменилось со «Звезды» на «Альбатрос», цены повысились в пять раз, и всех прокурорских из нее выселили. Однако какие бы преобразования ни шли внутри, снаружи она была неизменно покрыта гранитом и стояла там же, где ее оставил архитектор Чичков в начале девятнадцатого века – в пятидесяти метрах от входа на железнодорожный вокзал, в ведении транспортной прокуратуры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17