Вот теперь пусть транспортный прокурор Пащенко Вадим Андреевич сам и решает, что делать с телом немца.
– Как же это произошло?.. – пробормотал Мариноха, который до сих пор не мог поверить своим глазам. – Как же такое могло случиться? Как??
– Вскрытие покажет... – обреченно заверил Гена. – Алло!..
Ему на самом деле было от чего расстроиться...

Часть первая

Глава 1

Полный годовой отпуск работника с таким юридическим стажем, как у федерального судьи Центрального районного суда города Тернова Антона Павловича Струге, составляет пятьдесят пять суток. Чтобы увеличить его еще на несколько дней, можно подгадать под праздники или уйти на выходные, зная, что с понедельника ты уже свободен. Однако судья, у которого в производстве находится столько дел, никогда не позволит себе такой роскоши. Он разобьет его на два периода отдыха в течение года. Такое допускается, и потом, это выгодно. Нет сомнений, что такие страдания, как проблема разбивания отдыха судьями, вызывают неподдельное возмущение тех, чей отпуск определен законодательством в двадцать четыре дня. Однако не всякий решится поменяться своим местом со Струге. Именно поэтому мало кто возмущается и количеством предоставляемых судьям дней отпуска, и зарплатой, и прочими льготами. Впрочем, льготы – разговор отдельный. С проведением глобальной судебной реформы, направленной на укрепление государственного строя и на изменение жизни тех, в отношении кого проводится реформа, льготы действительно изменились. Что, собственно, и реформировало уровень жизни последних. Изменение проявилось в том, что отныне судьи стали получать меньше, а на социальные нужды тратить больше. Осталась одна льгота, которая самым чудовищным образом стала выделять класс судей как имущий. Бесплатный проезд на общественном транспорте. Тысячи жрецов Фемиды в таких убогих странах, как Германия, Франция и США, услышав о беспредельных правах российских судей, едва не разорвали свои мантии. Им-то, забытым и обездоленным, таких прав, как босяцкий проезд на автобусе, никто даже не предлагал. И лишь в розовых снах им снится, как они входят в автобус, а на предложение кондуктора предъявить билет за проезд злорадно смеются и предъявляют удостоверение судьи – «Обломись»...
Однако судебная реформа в той части, которая касается непосредственно материального благосостояния судьи, Антона Павловича не коснулась даже здесь. Несмотря на то, что его судейское удостоверение превратилось в проездной билет, ему от этого стало не легче. На работу и домой с работы он ездил на маршрутных такси и маршрутных автобусах, внутри которых расклеены плакаты с просьбой есть семечки вместе с шелухой и злорадно возвещающие о том, что «льготы не действуют». Не действуют, и все. Хоть убейся.
Как бы то ни было, через три дня наступал долгожданный отпуск, первая часть которого как раз приходилась на начало июня. Вторую половину Струге решил задействовать в декабре, по просьбе жены, Саши, как возможность съездить к ее маме, своей теще, на день рождения.
Доехав до своей остановки, Антон вышел и быстро дошел до дома. Собственно, чтобы попасть с остановки в свой подъезд, ему оставалось лишь перейти дорогу. Дом встретил его прохладой и легким ароматом Сашиных духов. Странно, но они не выветривались даже тогда, когда настежь открывались все окна. Едва теплый воздух с улицы, проникнув в квартиру, охлаждался о ее холодные стены, окна закрывались. Но даже тогда чувствовался этот аромат «Дюпон». Что поделать, Антон воспринимал близость жены как благодать не только по причине ее запаха дома. Саша присутствовала в его жизни во всем. Но сейчас она была еще на работе. Бросив у порога портфель – «потом разберусь» – и почувствовав, что в него начинает забираться привычная предотпускная ленца, он прошел в комнату и рухнул в кресло.
Позвонить сразу ему не удалось. Мешал Рольф – любимец Струге. Рольфом зовут немецкую овчарку, попавшую в руки Антона полгода назад. Из пятимесячного щенка кобель вымахал в огромную псину, но, судя по всему, останавливаться в росте еще не собирался. Оттолкнув его слюнявую, радостную морду от своей рубашки, Струге вынул из гнезда телефонную трубку и по памяти набрал номер. Не проходило дня, чтобы он хоть раз не разговаривал со своим другом детства Пащенко. Они вместе росли, вместе учились, потом, уже после армии, вместе следачили в транспортной прокуратуре. Чуть больше девяти лет назад их дороги разошлись: Струге ушел работать в суд, а Пащенко стал прокурором. Не было дня, чтобы Антон с Вадимом не перезванивались или не встречались. В выходные, если позволяли служебные дела, вместе играли в футбол на стадионе «Океан», где тренировался одноименный клуб из Тернова, иногда выбирались в город, чтобы за бокалом хорошего пива разобрать какую-нибудь жизненную ситуацию на запчасти. Разбирали, а потом собирали по своему усмотрению.
Вот и сейчас, когда день почти подходил к концу, снова должен был состояться звонок одного из них. Струге в течение дня не звонил Пащенко в одном случае – если он был в процессе. Пащенко не беспокоил Антона, если у него также были неотложные дела. Сегодняшний, четвертый перед отпуском день Струге провел, практически не выходя из зала судебного заседания. Уже неделю продолжался процесс, приговор по которому Антон планировал вынести в последний день перед уходом в отпуск. Часы на стене показывали начало седьмого вечера, и чтобы не ошибиться, Струге набрал номер мобильного телефона Вадима. «Так будет наверняка»...
– Здравствуй, Антон. – АОН прокурора работал безошибочно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17