И остаться с вами не могу. В зале публика сидит – ударные бригады, общественность. Скажут: «Сокольский – в объятиях классового врага, сращивание с частником». Вам-то наплевать, а мне хлопот не обобраться. Нет уж, Александр Федорович, лучше я с вами отсюда поговорю, мне здесь гораздо удобней. (Убегает с экрана на сцену). Лезть за мной не надо, Александр Федорович, куда же вы?…
Титр: Я предсказываю, что большевики продержатся только до субботы…
– Эх, Александр Федорович, они же хитрые. Они, как об этом услыхали, и субботу и воскресенье отменили, на непрерывку перешли. Пятилетку и ту в четыре года справлять хотят, пятый – выходным объявили… Тринадцать лет этой субботы дожидаетесь…
Титр: Производительность некоторых ваших заводов понизилась…
– Ну, это кое-где руководители были виноваты. Они все время друг друга обследовали – выясняли, почему производительность понижается. Работать некогда было. Только сейчас догадались, что причина именно в обследованиях и заключается. Говорят, комиссию назначили обследовать, почему обследованиями занимались. Поправятся, Александр Федорович!
Титр: Вы должны эту совдепию ненавидеть.
– Да нет, Александр Федорович. Наоборот, у нас любят ее… Титр: За что же?…
– Да ведь как вам сказать… Ежели рассуждать серьезно – помните ли вы, Александр Федорович, в октябре семнадцатого года подул ветерок, ветер, который превратился в бурю…
(На экране ветер сметает все и вся. Буря. Возникают документальные кадры новостроек.)
– …в бурю, от которой полетели вы, Александр Федорович, а вместе с вами все те, которые действительно любили свою родину только за то, что в ней можно было жрать, спать и благодушествовать у сытого казенного пирога… Полетели вместе с вами толстозадые генералы, сопливые поручики, политические болтуны, толстосумы морозовы, митьки рубинштейны… Вы – жалкий паяц, эмигрантская петрушка, смеющая говорить от лица народа, – вы думаете, что душа этого народа действительно в паре новых галош? У нас многого нет, многого не хватает – мы знаем… Но мы любим эту страну, любим за то, что она сама, как буря, несется вперед, любим за стройку, за неповторимые дни, за суровую надпись на суровом железобетоне – вперед, вперед и чтоб больше назад никогда не податься!..
1930
Кругом шестнадцать
Кинофельетон

I
Сразу же после сообщения конферансье о выступлении Смирнова-Сокольского гаснет свет и вспыхивает экран:
Титр: А Сокольского-то в театре и нет…
(На экране бурное объяснение конферансье А. А. Грилля с помрежем. На лицах – паника.)
Титр: Товарищ Грилль, что же делать?… Прорыв…
(На экране Грилль гонит помрежа разыскивать Сокольского. Помреж убегает, возникает подъезд Мюзик-холла.)
Титр: На ликвидацию прорыва.
(Из подъезда выскакивает ватага билетеров, разбегаются в разные стороны. Помреж бежит тоже. Грилль звонит по телефону. Главный кассир снимает трубку, слушает.)
Титр: Чистейший вид оппортунизма.
(Кассир у телефонной трубки: от ужаса у него встают дыбом волосы. Помреж бежит по улице на розыски.)
Титр: А Сокольский, оказывается, по дороге задумался…
(Памятник Гоголю. Наплыв на Сокольского, стоящего в раздумье около памятника. Подходят две обывательницы-старухи. Рассматривают Сокольского.)
Титр: Как ты думаешь… Просто он остановился или зачем-нибудь в очередь встал?
(Становятся в очередь сзади Сокольского.)
Титр: А Сокольский раздумывал о том, что…
(Памятник Гоголю. Книга Гоголя. Наплыв на дремлющего Сокольского. Наплыв на страницу книги «Мертвые души».)
Титр: Мертвые души найдутся и теперь…
(Кадр из кинохроники: папа Римский с епископом благословляют.)
Титр: Заколдованное место.
(Кадр из кинохроники: очередь у магазина Центроспирт.)
Титр: Страшная месть.
(Человек спрыгивает с трамвая. Его штрафует милиционер.)
Титр: Пропавшая грамота.
(Газета с заголовком: «Вандервельде вынужден признать успехи СССР». Наплыв на заголовок: «Форвертс» не печатает статью Вандервельде».)
Титр: Обычаи значительного лица были величественны чрезвычайно.
(М. И. Калинин, окруженный деревенскими ребятишками.)
Титр: Записки сумасшедшего.
(Расписание поездов. Наплыв на доску с надписью: «Поезд № 7 опаздывает на 8 часов».)
Титр: Старосветские помещики.
(Детишки в яслях сидят на горшочках.)
Титр: Дама просто приятная.
(Корова в совхозе.)
Титр: Дама, которая сейчас действительно приятна во всех отношениях.
(Свинья с поросятами.)
Титр: Страшное чудовище Вий.
(Портрет пианиста и композитора Дмитрия Покрасса.)
Титр: Время шло… Намечались уже советские Чичиковы, Хлестаковы, Держиморды, Ляпкины-Тяпкины и т. д. Но в это время…
(Бегущий по улице помреж Грилль в отчаянии держится за голову. Сокольский в задумчивости у памятника. Около него очередь. Подбегает помреж. Расталкивает Сокольского. Оба убегают. Стоит мотоцикл. Шофер слез. Подбегают Сокольский с помрежем. Садятся, оглядываясь по сторонам.)
Титр: «Вечерняя Москва»: «В автопарке МКХ зарегистрированы случаи краж не только частей, резины и пр., но и целых колес от автобусов».
(Сокольский с помрежем едут, и подъезжают к Мюзик-холлу, вбегают в подъезд. Грилль у занавеса. Вбегают Сокольский с помрежем. Сокольский спешно раздевается, приготовляется, отдергивает занавес.)
Свет. Сокольский на сцене.
II
– Вот так, товарищи, пройдешь иной раз по Арбату, посмотришь на памятник Гоголю и подумаешь: а ведь действительно был великий писатель… Вы, конечно, понимаете, что я про Николая Васильевича Гоголя говорю, вы не перепутайте. Есть еще Анатолий Васильевич – это совсем другой Гоголь. Наш. Современный.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152