Эпсли с готовностью предоставил другу свой превосходный транспорт, в котором было предусмотрено абсолютно все для многочасового путешествия.
Элегантный городской экипаж свернул с центральной дороги на обсаженную тополями подъездную аллею, ведущую в МакЛарен-Холл, а Лэрду хотелось, чтобы эта поездка никогда не заканчивалась. Он стал баловать себя с того самого момента, когда они выехали из Лондона. Это было все равно, что путешествовать в клубе для джентльменов на колесах. Они пили превосходное бренди, ели деликатесы, играли в карты и курили сигары, привезенные из Вест-Индии.
Лэрд был рад, что Эпсли настоял на том, чтобы непременно найти способ вырвать Анну из рук вездесущей графини и привезти обратно в Лондон.
Ему пришлось прождать три часа, пока Эпсли принимал ванну и обсуждал со слугой, какая одежда понадобится ему для короткого пребывания в загородном доме. Но ждать стоило, этого требовала нелегкая задача Лэрда. Правда, граф никогда не признается в этом вслух, чтобы не доставлять Эпсли большого удовольствия. Как раз это и недопустимо. Нет, чем дольше Эпсли будет чувствовать, что именно он виноват в этой помолвке, тем лучше.
Экипаж сделал круг и остановился около огромных дверей МакЛарен-Холла. Двое молодых слуг, потирая спросонья глаза и накидывая на плечи ливреи, поспешили помочь кучеру и слуге снять маленькую кожаную сумку Лэрда и большой кожаный чемодан Эпсли. Лэрд схватил Эпсли за руку и помог выйти из экипажа.
– Ну, вот мы и приехали. Снова здесь.
От изрядной дозы бренди Эпсли впал в оцепенение и только простонал.
– Но ты должен вести себя тихо. Уже поздно, леди МакЛарен и мисс Ройл, вероятно, легли спать.
Эпсли попытался кивнуть – голова бедолаги повисла на груди. Поместив пьяного друга в первую свободную спальню, Лэрд поднялся по лестнице, направляясь в свою комнату, находившуюся в дальнем конце коридора наверху.
Коридор был темным, но граф, проведший здесь юные годы, знал дом и сад как свои пять пальцев.
Он замедлил шаг, когда проходил мимо спальни Грэхема, упокой Господи его душу. Он вспомнил, как они вдвоем выбегали через эту дверь в коридор, садились на перила по обеим сторонам лестницы и скользили вниз, выкрикивая клички воображаемых лошадей, как гувернантка сердилась и кричала, а матушка… хохотала так, что у нее начинали болеть бока.
Приятное воспоминание вызвало улыбку. Вдруг Лэрд заметил полоску мерцающего света под дверью. Рассудок его был затуманен бренди, и, не подумав, он открыл дверь и шепотом спросил:
– Грэхем?
Кто-то повернулся в кровати. Лэрда взяло любопытство.
– Грэхем? – Приблизившись к кровати, он быстро потер руками лицо.
Что он делает? О чем он думает?
Грэхем мертв. Мертв.
Но кто-то же спал в кровати брата!
Граф потянулся к шторе, приоткрыл ее – луч холодного лунного света прорвался сквозь оконную раму и упал на человека, лежавшего в кровати.
Лэрд глубоко вздохнул.
Анна.
«Лунный свет идет тебе, моя дорогая», – прошептал он так тихо, что, проснись в тот момент, она смогла бы услышать лишь вздох. «Во сне она еще красивее, еще воздушнее», – подумал граф.
При бледном голубом свете ее кожа напоминала фарфор, светлые волосы струились по гладким голым плечам, словно серебро. Ничего не хотелось ему так сильно в эту минуту, как поцеловать ее. И он не смог сдержаться. Лэрд провел кончиком пальца по ее волосам, по щеке, прислонил палец к ее пухлой нижней губке.
В этот момент она шевельнулась, и он быстро убрал палец. Граф опустил штору, которую держал другой рукой, медленно попятился назад, повернулся и быстро вышел в коридор.
Первые лучи дневного света наконец пробились сквозь стену деревьев, окружавших лужайку около восточной стороны дома, и осветили библиотеку, помогая Анне в ее поисках.
Леди МакЛарен упомянула, что ее дорогой муж проводил много времени в этой комнате, когда бывал в загородном доме. В поместье он выбирался не так часто, как ей хотелось бы. Итак, библиотека, решила Анна, будет первым местом, в котором она должна поискать спрятанные письма.
Прежде чем солнце достигло комнаты, она тщательно проверила весь пол, не поленившись отодвинуть лилово-золотистый ковер и пройдя на цыпочках по всем половицам: вдруг паркет в каком-нибудь месте расшатался или был поврежден?
Ползая на коленях, Анна в поисках тайника нажимала на плинтус, прощупала щели между книжными полками, стараясь найти потайные двери, такие же как в доме леди Аппертон.
Сейчас света в богатой гостиной было достаточно, нужны были только тщательность и скорость поиска. Она приняла меры предосторожности и закрыла двери библиотеки, чтобы любопытные горничные и лакеи не сунули сюда свой нос. Но довольно скоро в животе у леди МакЛарен заурчит и голод заставит ее спуститься по лестнице и утолить его.
Анна сосредоточила внимание на большом письменном столе из красного дерева, стоявшем около больших французских окон. Она потянула за медные ручки, но все ящики стола оказались запертыми.
Она легла на спину в проеме между тумбами письменного стола. Если ключ спрятан, думала Анна, он должен быть где-то поблизости, но скрыт от посторонних глаз.
Она обыскала пальцами внутреннюю поверхность шкафа, пытаясь найти полые впадины под скобами и между ласточкиными хвостами, которые с годами ослабли.
Неожиданно между ней и окном промелькнула тень. Она высунула голову из окна, надеясь, что это туча загородила солнце. Но кто-то оказался здесь – свет загораживала чья-то фигура.
У Анны все оборвалось внутри.
О, проклятье! Ее обнаружили.
Неожиданно большие руки схватили девушку за лодыжки и вытащили из-под письменного стола.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57