— Есть маленький шанс, что дело может выгореть, — заговорил Маклеод равнодушным тоном. — Они, должно быть, подыхают с голоду, эти сукины дети.
— Если они хотят есть, то могут приходить сюда ночью и воровать у нас фрукты, — сказал Смэдж.
— А мы поступим с ними так же, как они с нами у ручья, — ответил Маклеод. — Мы будем поджидать их с ружьями. — И добавил: -А ведь, может, потому они и отобрали у нас воду. Может, они хотят пойти на обмен. Мы им — они нам. Так я разумею, сынок. — Он продолжал тем же безразличным тоном: — Есть маленький шанс, что дело выгорит, вот что я говорю.
На этот раз он взглянул на Парсела, но тот этого даже не заметил. Парсел пристально смотрел в глаза Омааты. Ему показалось, что ее взгляд скрывает что-то, и он старался разгадать, что именно.
— Ты советуешь мне согласиться? — тихо спросил он ее по-таитянски.
— Советую, — ответила она с неподвижным лицом.
Он принялся шагать по комнате. Ему не хотелось, чтобы они подумали, будто разговор с Омаатой повлиял на его решение. И вдруг он ощутил какую-то необыкновенную легкость. Все его сомнения рассеялись. Он почувствовал себя беспечным, веселым. Даже вопрос о воде перестал его тревожить.
— Я счастлив, что мой процесс закончился благополучно, — сказал он чистым звонким голосом. — Иначе я был бы не в состоянии оказать вам услугу. — И продолжал во внезапном приливе радости: — В последний раз, когда на острове происходил судебный процесс, обвиняемым был мистер Мэсон. Я счастлив, что и тот процесс тоже закончился благополучно. Иначе мы не имели бы удовольствия видеть мистера Масона среди нас.
Он с улыбкой обвел взглядом всех троих.
Маклеод и Смэдж смотрели на него, Мэсон покраснел и усиленно заморгал глазами.
— Я уже говорил, — проворчал он, — что нисколько не был вам благодарен за вмешательство.
— Разумеется, — любезно подтвердил Парсел.
Он чувствовал себя беспечным, счастливым, веселым. «Боже правый, и мне пришлось выслушивать этих помешанных!» Мысль его сделала скачок. Он вдруг вспомнил об Ивоа, вновь увидел, как она стоит, наведя ружье на Смэджа. И умилился.
— Ну как, вы решились? — спросил Смэдж, осмелев при виде счастливого лица Парсела.
Парсел взглянул на него. В эту минуту даже Смэдж не был ему противен. Как он боится умереть от жажды, этот несчастный крысенок! Да и я тоже, я тоже!.. Значит, у нас все же есть что-то общее. Парсел тихонько рассмеялся. Ему было безрассудно весело. Он ходил по комнате легкими, быстрыми шагами. Ему казалось, что ноги сами отскакивают от пола. Эти трое ждут его решения. Эти трое ждут, что он рискнет жизнью. Да это же просто фарс! «Предатель» рискует жизнью ради «общины». «Бог мой, они помешанные] Помешанные! Самые настоящие помешанные!» Он остановился и оглядел их одного за другим. Смэджа, уставившегося в землю, наигранно развязного Маклеода и пристально глядевшего на гору Мэсона. Нависло тяжелое молчание. Табуретка Маклеода затрещала, Мэсон провел языком по губам, и Парсел подумал: нет, это нормальные люди. Люди, которые боятся. У них сосет под ложечкой. Ладони вымокли от пота. Во рту пересохло.
Его возбуждение упало, и он спокойно сказал:
— Я согласен.
Все трое разом посмотрели на него. Они легко вздохнули, — но в их взглядах не было удивления. Они не сомневались, что он согласится. Парсел вдруг почувствовал горечь к отвращение. Они знали его! Знали, чего можно от него ждать, и тем не менее затеяли этот мерзкий суд! Они обвинили его, оклеветали, облили грязью!
— Я согласен, — повторил он, — но с одним условием! Я не ограничусь переговорами с таитянами о воде. Я постараюсь восстановить мир.
Масон бросил взгляд на Маклеода. Тот ухмыльнулся, и Мэсон пожал плечами.
— Ну что? — спросил Парсел.
— Как хотите, — ответил Мэсон.
Маклеод встал, повесил ружье через плечо, отворил дверь, и по комнате пролетел ветерок, прорвавшись сквозь раздвижную стену. Маклеод придержал дверь, пропуская двух других.
Наступила минута замешательства. Мэсон не знал, как ему уйти.
— Вот мы и уладили дело, — громко сказал он, ни на кого не глядя.
Он выпрямился, расправил плечи и двинулся к двери, за ним по пятам шел Смэдж, согнувшийся, жалкий, смехотворно маленький рядом с Мэсоном.
Проходя мимо Парсела, Мэсон резко остановился, как деревянный, круто повернул голову и быстро сказал:
— Весьма учтиво с вашей стороны, мистер Парсел.
Затем он вышел, а Смэдж все так же семенил за ним, прячась в его тени, опустив глаза и вытянув свой уродливый нос.
Маклеод по-прежнему держал дверь открытой и смотрел на Парсела.
— До свиданья, — сказал он, когда те двое вышли.
Но сам не уходил. Он стоял у двери, тощий, угловатый, уставившись на Парсела, и его лицо, похожее на череп, оживляла странная усмешка. Одной рукой он придерживал дверь, другой опирался на косяк и широко расставил ноги; его фигура, резко выделяясь на освещенном солнцем пороге, напоминала громадного, раскинувшего лапы паука.
Парсел подошел, чтобы придержать дверь и не дать ей захлопнуться, когда Маклеод отпустит руку.
— Желаю удачи, — проговорил Маклеод, натянуто усмехаясь, и добавил на шотландском диалекте: — Надеюсь еще с вами увидеться.
Впервые он обращался к Парселу по-шотландски. Парсел молча наклонил голову. Он подошел ближе и взялся за ручку двери. Он никогда не подходил к Маклеоду так близко и был почти испуган худобой его лица: это было лицо человека, долгие годы не евшего досыта.
Маклеод повернулся и перешагнул разом через две ступеньки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182