Не то разрыдаюсь.
Я повернул Шерли. Теперь только мне было видно, что Джоан осторожно приложила платочек к глазам, стараясь не размазать тушь на ресницах.
– «Я дарю тебе и ты даришь мне верную любовь, верную любовь…» – пел пианист.
– Мне ее так жаль. Так нестерпимо жаль.
– Мне тоже.
– Может, нам все-таки…
– Нет, – громко ответил я.
– Что «нет»? Ты же не знаешь, что я хотела сказать.
– Знаю. Не надо об этом. Я тебя люблю. Только тебя. И хочу жить с тобой, только с тобой я смогу жить.
– Я тоже. Я тоже. Но…
– У нас нет пути назад. И я не хочу назад. А ты? Она взглянула на столик в нише. Ее губы дрогнули.
– А ты?
– Ты же знаешь.
Я крепче прижал ее к себе.
– Не надо. Прошу тебя, не делай этого. Я теряю голову, когда ты прижимаешь меня к себе.
– Завтра ты поедешь вместе со мной на студию. И когда начнешь там работать, мы сможем часто видеться наедине.
– Когда? Когда? Когда мы сможем побыть наедине? «…И так всегда и вечно будет верная любовь, верная любовь…»
Мы опять плыли в танце мимо оркестра, и я чувствовал запах духов Шерли, запах ее кожи.
– Не все же время я нахожусь на съемочной площадке. И ты не все время сидишь в монтажной. Только надо вести себя осмотрительно.
– Пожалуйста, прекрати. Не надо об этом говорить. И думать…
– Мы приближаемся к столику. Улыбнись.
– Не могу.
– Постарайся.
Мы медленно вращались по кругу, проплывая мимо Джоан. Джоан улыбнулась нам. Я ответил ей улыбкой. Шерли тоже. Она даже помахала ей рукой, на которой сверкало кольцо с бриллиантом, подаренное накануне.
– Только и всего, – заметил я. – Разве было так уж трудно?
– Иногда я тебя ненавижу.
– Ясное дело.
– Нет, я всерьез. Иногда я думаю о тебе очень плохо.
– Эти мысли – чистая правда.
– Ты не можешь говорить в ином тоне?
– В каком?
– Сам знаешь. Скажи наконец что-то хорошее, радостное.
– Завтра утром тебя обследует врач. После этого можно будет немедленно все сделать, – сказал я.
На миг мне показалось, что она ударит меня по щеке, но потом она обвила руками мои плечи и так прижалась ко мне всем телом, что меня обдало жаром и все вокруг поплыло перед глазами.
– Наконец-то, Господи Боже, наконец-то. Когда это будет позади, мои нервы понемногу придут в норму. Когда это будет позади, у меня появится больше выдержки!
«…И у тебя, и у меня есть ангел-хранитель…»
– А у нас, наверное, тоже есть свой ангел-хранитель, правда, Питер? Несмотря ни на что!
– А иначе разве я бы нашел кольцо? И врача? Разве получил бы роль в кино? – ответил я вопросом на ее вопрос, а в голове у меня вертелось: «Судьба поистине мздоимец: какой, какой ее любимец свой век не бедственно кончал?..»
Шерли вдруг сказала:
– Это ужасно.
– Что?
– Да, ужасно.
– Что? Что «ужасно»?
– Что я радуюсь. Радуюсь тому, что произойдет убийство.
– Перестань говорить глупости.
– Но это ведь и в самом деле убийство!
– Нет, это везенье. Тебе повезло. И поэтому ты радуешься. Вот и все.
Для радости у каждого были свои причины: Джоан радовалась тому, что между нами воцарился мир и понимание; Наташа – тому, что ее малыш мог рычать наподобие волка; Шауберг – тому, что вскоре получит достаточно денег, чтобы уехать на чужбину и там сгинуть; офицеры в блестящих мундирах, барменши, девицы в заведении мадам Мизере у них у всех были свои причины радоваться, равно как и у меня самого, как и у того раввина, как и у…
Нет, с этим надо кончать.
Причем немедленно.
– Шерли, я тебя люблю.
Она взглянула на меня блестящими от слез глазами, а губы беззвучно шептали одну фразу. Я понял.
– «…ангел-хранитель, который заботится о том, чтобы ты и я сохранили любовь и вечную верность», – пропел пианист, и рояль, ударные и труба завершили мелодию.
Электричество вновь засияло в полную силу. Пианист поклонился Шерли в знак благодарности за ее аплодисменты. Пианист любил нас. Все музыканты любили нас. Я дал им денег, едва мы вошли в бар, чтобы они играли «Верную любовь», когда я буду танцевать с Шерли.
«Верная любовь» была наша с ней песня.
20
Около полуночи мы вернулись в отель. Ночь была теплая и безветренная, очень теплая для ноября. Лунный свет отражался в воде Альстера. Мы еще немного постояли перед отелем, вдыхая чистый, прохладный воздух. Мимо прошли две парочки. Было так тихо, что до нас еще долго доносились их голоса. Потом я услышал другой звук: шлеп-шлеп.
Я увидел ее, шагающую вдоль берега, – воротник пальто поднят, голова повязана платком, брюки и туфли без каблука.
Шлеп-шлеп. Шлеп-шлеп.
Я стоял под освещенным порталом отеля, поддерживая под руки обеих женщин – Джоан слева, Шерли справа. По другой стороне улицы мимо нас медленно, очень медленно шла Наташа. Она смотрела в сторону моста Ломбардсбрюкке. Потом взглянула на реку, испещренную световыми бликами. И опять на мост. В мою сторону не посмотрела ни разу, просто удалилась в темноту, и звук ее шагов понемногу затих.
– Это опять она, – сказала Шерли.
– Кто? – спросила Джоан.
– Та женщина, что была в аэропорту.
– В аэропорту? Что это за женщина?
– Не знаю. Но она не спускала с нас глаз.
Наташа скрылась за стволами могучих, по-осеннему голых деревьев.
– Что она такое говорит? – обратилась Джоан ко мне.
– Понятия не имею.
– Ну как же, я ведь тебя тогда же спросила, кто эта женщина.
– Смутно припоминаю, что ты и правда что-то спросила…
– Питер! Кто эта женщина?
– Шерли, ты что, пьяна? Какая муха тебя укусила? – После этих слов она вытащила свою руку из-под моего локтя.
– Ты говоришь о женщине, которая только что прошла там, по берегу? – спросила Джоан.
– Да, мамочка! Эта женщина стояла и смотрела на нас, когда мы прилетели!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203