ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
И увидел заплаканную и растерянную белокурую Кэте, девицу на амплуа подростка из заведения мадам Мизере.
– Слава Богу, что вы приехали! Я уже умирала от страха! – Ее ужасающий диалект был, так сказать, украшением, венчающим этот новый кошмар.
– Как ты сюда попала?
– На такси… Я его отпустила… – Подружка Шауберга дрожала от волнения, но и от холода тоже. На ней была только замшевая куртка, туфли на шпильках и дешевенький пуловер, под которым судорожно вздымалась и опускалась ее грудь. В нормальной одежде она казалась невыносимо вульгарной. Ее глупенькое, смазливое личико было серым. Губы дрожали. – Я уж подумала, что жду не там, где надо, что тут есть и другой стог… Или и с вами что-нибудь стряслось…
Вороны каркали над полем. Вороны каркали. Я почувствовал, что у меня немеет все тело.
– И со мной? – едва слышно переспросил я.
Она кивнула, сдерживая слезы, и тут же расплакалась. Я прошептал:
– Шауберг? – (Поток слез.) – Что с ним?
– Его арестовали. Сегодня ночью.
ПЯТАЯ КАССЕТА
1
Белая кошечка была вдрызг пьяна.
Она мыкалась по клетке, натыкаясь на решетку, грустно мяукала и глядела на нас остекленевшими глазами. Шерстка у нее взъерошилась, а сама она ужасно исхудала.
В клетке стояли две миски. На первой я прочел «молоко», на второй «молоко+спирт». Кошечка жадно вылакала вторую миску и, шатаясь, направилась к откидному козырьку на задней стенке клетки. Перед козырьком была укреплена кнопка. Опьяневшая кошка навалилась на кнопку. Козырек откинулся, и в клетку соскользнул кусочек рыбы. Кошка его мигом съела. И тут же повалилась на бок – как валится на мостовую напившийся до бесчувствия. Было 10 часов утра 8 апреля 1960 года.
Клетка с кошкой стояла в лаборатории клиники профессора Понтевиво. Сквозь огромное окно палило римское солнце. В парке самозабвенно заливались птицы. В халате, накинутом поверх пижамы, я стоял рядом с профессором Понтевиво – низеньким, розоволицым и излучающим добросердечность. Я впервые вышел из своей палаты.
Этому событию, имевшему в моих глазах чрезвычайную значимость, предшествовала длинная череда дней, когда я метался в четырех стенах этой палаты, иногда по нескольку часов вышагивая из угла в угол – шатаясь, спотыкаясь, цепляясь руками за кровать, подоконник, крючок в стене. Перед глазами все плыло и кружилось, а душа замирала от страха и бессилия. Как ни ужасно это звучит, но мне пришлось заново учиться ходить.
– Вам придется вообще всему учиться заново, мистер Джордан, – утешил меня профессор Понтевиво. – Вы теперь как дитя малое. Не забывайте, как тяжко вы были больны, как долго лежали в постели и что мы, врачи, сделали с вами – сначала господин Шауберг, потом, заметьте, и я.
Итак: я уже умею ходить взад-вперед по комнате. Какой прогресс! И мне всего 37 лет! Выйти в парк, а тем более на улицу, где со мной могут заговорить или меня толкнуть посторонние, сидеть за рулем машины, пойти в ресторан или в кино – все это для меня покамест ужасные кошмары, от которых – стоит только о них подумать – я весь тотчас покрываюсь потом.
Впрочем, я и нынче утром покрылся потом, идя из палаты в лабораторию, хотя профессор Понтевиво вел меня за руку и вообще всячески поддерживал. Дважды мне пришлось остановиться, чтобы передохнуть, прислонившись к стене длинного коридора. Колени у меня так дрожали, что я едва дотащился до клетки с белой кошечкой и рухнул на стоявший перед ней стул.
– Спокойно, – сказал Понтевиво. – Не бойтесь. С вами ровно ничего не случится. Вам ничего не грызёт. – Обмолвившись, он засмеялся. Я тоже. Но понял, что обмолвка его и смех были не случайны, когда он сказал: – Впервые за восемь недель вы засмеялись – понимаете ли, что это значит? – Он положил руку на мое колено. – А теперь возьмем-ка быка за рога. Не вечно же вам бездельничать. Пора помаленьку возвращаться к жизни.
– Вы хотите сказать…
– Я хочу сказать, что ваше физическое состояние улучшилось настолько, что мы можем начать бороться с вашей болезнью.
Я тупо смотрел на него.
– Вы уже наполовину здоровы. Если мы излечим вас от тяги к спиртному, вы будете здоровы вполне.
Я молчал.
– О чем вы думаете?
– О том, что мне придется расстаться с вами, когда я выздоровею, – ответил я. Пьяная кошка перекатилась на спину и лежала, открыв пасть, из которой текла слюна. Шерстка на тощем животе была реденькая и взъерошенная.
– Но вы же и раньше знали, что придет день, когда вам придется расстаться с нами, мистер Джордан.
– Да, – эхом откликнулся я. – Это я и раньше знал.
– Сегодня начинается второй этап лечения. Вы совершенно откровенны со мной – я сужу по записям на пленке. Кроме того, вы умны. Поэтому вы способны помочь мне вас вылечить. Без вашей помощи ничего не выйдет.
Как мудр этот доктор.
Как жаль, что мне придется с ним расстаться.
– Чтобы по-настоящему помогать мне, необходимо прежде всего познакомиться с тем, что нам сегодня известно об алкоголизме и алкоголиках. В ближайшие дни я расскажу вам об этом. А чтобы получше запомнилось, я попрошу вас каждый раз, вернувшись к себе, повторять перед микрофоном все, что вы вынесли из моего сообщения.
– Хорошо, профессор.
– Тогда начнем. Лекция первая. Вы видите здесь пьяную кошечку по имени Бианка. Она не всегда была такой жалкой и пьяной. Вот, посмотрите. – Он показал мне фотографии, запечатлевшие упитанную, жизнерадостную киску. – Так выглядела Бианка шесть недель назад. Тогда она не выносила даже запаха спирта, как и все кошки. Но за истекшие недели она, как видите, ударилась в пьянство. Стала алкоголичкой. Мы провели над ней эксперимент. Надеюсь, вы не отличаетесь истеричной любовью к животным?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203
– Слава Богу, что вы приехали! Я уже умирала от страха! – Ее ужасающий диалект был, так сказать, украшением, венчающим этот новый кошмар.
– Как ты сюда попала?
– На такси… Я его отпустила… – Подружка Шауберга дрожала от волнения, но и от холода тоже. На ней была только замшевая куртка, туфли на шпильках и дешевенький пуловер, под которым судорожно вздымалась и опускалась ее грудь. В нормальной одежде она казалась невыносимо вульгарной. Ее глупенькое, смазливое личико было серым. Губы дрожали. – Я уж подумала, что жду не там, где надо, что тут есть и другой стог… Или и с вами что-нибудь стряслось…
Вороны каркали над полем. Вороны каркали. Я почувствовал, что у меня немеет все тело.
– И со мной? – едва слышно переспросил я.
Она кивнула, сдерживая слезы, и тут же расплакалась. Я прошептал:
– Шауберг? – (Поток слез.) – Что с ним?
– Его арестовали. Сегодня ночью.
ПЯТАЯ КАССЕТА
1
Белая кошечка была вдрызг пьяна.
Она мыкалась по клетке, натыкаясь на решетку, грустно мяукала и глядела на нас остекленевшими глазами. Шерстка у нее взъерошилась, а сама она ужасно исхудала.
В клетке стояли две миски. На первой я прочел «молоко», на второй «молоко+спирт». Кошечка жадно вылакала вторую миску и, шатаясь, направилась к откидному козырьку на задней стенке клетки. Перед козырьком была укреплена кнопка. Опьяневшая кошка навалилась на кнопку. Козырек откинулся, и в клетку соскользнул кусочек рыбы. Кошка его мигом съела. И тут же повалилась на бок – как валится на мостовую напившийся до бесчувствия. Было 10 часов утра 8 апреля 1960 года.
Клетка с кошкой стояла в лаборатории клиники профессора Понтевиво. Сквозь огромное окно палило римское солнце. В парке самозабвенно заливались птицы. В халате, накинутом поверх пижамы, я стоял рядом с профессором Понтевиво – низеньким, розоволицым и излучающим добросердечность. Я впервые вышел из своей палаты.
Этому событию, имевшему в моих глазах чрезвычайную значимость, предшествовала длинная череда дней, когда я метался в четырех стенах этой палаты, иногда по нескольку часов вышагивая из угла в угол – шатаясь, спотыкаясь, цепляясь руками за кровать, подоконник, крючок в стене. Перед глазами все плыло и кружилось, а душа замирала от страха и бессилия. Как ни ужасно это звучит, но мне пришлось заново учиться ходить.
– Вам придется вообще всему учиться заново, мистер Джордан, – утешил меня профессор Понтевиво. – Вы теперь как дитя малое. Не забывайте, как тяжко вы были больны, как долго лежали в постели и что мы, врачи, сделали с вами – сначала господин Шауберг, потом, заметьте, и я.
Итак: я уже умею ходить взад-вперед по комнате. Какой прогресс! И мне всего 37 лет! Выйти в парк, а тем более на улицу, где со мной могут заговорить или меня толкнуть посторонние, сидеть за рулем машины, пойти в ресторан или в кино – все это для меня покамест ужасные кошмары, от которых – стоит только о них подумать – я весь тотчас покрываюсь потом.
Впрочем, я и нынче утром покрылся потом, идя из палаты в лабораторию, хотя профессор Понтевиво вел меня за руку и вообще всячески поддерживал. Дважды мне пришлось остановиться, чтобы передохнуть, прислонившись к стене длинного коридора. Колени у меня так дрожали, что я едва дотащился до клетки с белой кошечкой и рухнул на стоявший перед ней стул.
– Спокойно, – сказал Понтевиво. – Не бойтесь. С вами ровно ничего не случится. Вам ничего не грызёт. – Обмолвившись, он засмеялся. Я тоже. Но понял, что обмолвка его и смех были не случайны, когда он сказал: – Впервые за восемь недель вы засмеялись – понимаете ли, что это значит? – Он положил руку на мое колено. – А теперь возьмем-ка быка за рога. Не вечно же вам бездельничать. Пора помаленьку возвращаться к жизни.
– Вы хотите сказать…
– Я хочу сказать, что ваше физическое состояние улучшилось настолько, что мы можем начать бороться с вашей болезнью.
Я тупо смотрел на него.
– Вы уже наполовину здоровы. Если мы излечим вас от тяги к спиртному, вы будете здоровы вполне.
Я молчал.
– О чем вы думаете?
– О том, что мне придется расстаться с вами, когда я выздоровею, – ответил я. Пьяная кошка перекатилась на спину и лежала, открыв пасть, из которой текла слюна. Шерстка на тощем животе была реденькая и взъерошенная.
– Но вы же и раньше знали, что придет день, когда вам придется расстаться с нами, мистер Джордан.
– Да, – эхом откликнулся я. – Это я и раньше знал.
– Сегодня начинается второй этап лечения. Вы совершенно откровенны со мной – я сужу по записям на пленке. Кроме того, вы умны. Поэтому вы способны помочь мне вас вылечить. Без вашей помощи ничего не выйдет.
Как мудр этот доктор.
Как жаль, что мне придется с ним расстаться.
– Чтобы по-настоящему помогать мне, необходимо прежде всего познакомиться с тем, что нам сегодня известно об алкоголизме и алкоголиках. В ближайшие дни я расскажу вам об этом. А чтобы получше запомнилось, я попрошу вас каждый раз, вернувшись к себе, повторять перед микрофоном все, что вы вынесли из моего сообщения.
– Хорошо, профессор.
– Тогда начнем. Лекция первая. Вы видите здесь пьяную кошечку по имени Бианка. Она не всегда была такой жалкой и пьяной. Вот, посмотрите. – Он показал мне фотографии, запечатлевшие упитанную, жизнерадостную киску. – Так выглядела Бианка шесть недель назад. Тогда она не выносила даже запаха спирта, как и все кошки. Но за истекшие недели она, как видите, ударилась в пьянство. Стала алкоголичкой. Мы провели над ней эксперимент. Надеюсь, вы не отличаетесь истеричной любовью к животным?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203