Греко, без труда удерживая одной левой обе руки Дорис, поднял девушку на фут над землей. Шлем с железным скрежетом раскололся посередине, открывая лицо, обезображенное дьявольской похотью. Из угла самодовольно ухмыляющегося рта свешивалась нитка слюны. Не обращая внимания на негодующий взгляд Дорис, Греко заявил:
— Не все тебе кочевряжиться да нос задирать. Сейчас, крошка, ты станешь моей. Эй, пентюх, не лезь не в свое дело, лучше держись отсюда подальше!
Последнее относилось к пожилому буфетчику, покинувшему прилавок в попытке остановить заваруху. Съежившись от дикого рева, буфетчик вернулся на свое место. Против сынка мэра не попрешь. Паскудные губы Греко уже тянулись к обездвиженной красавице. Дорис резко отвернулась.
— Пусти меня! Я позову шерифа!
— А толку-то, — хохотнул мерзавец. — Черт, если он и появится, его шея ему слишком дорога, чтобы совать ее в петлю. Эй вы, бар закрывается! Кто-нибудь, встаньте у дверей! Никого не впускать!
— Как скажешь… — Один из прихлебателей Греко направился к выходу, но внезапно остановился. Черная стена, выросшая перед ним, преградила человеку путь. — Какого хрена…
Вопль осекся почти мгновенно, а еще долю секунды спустя громила отправился в полет, сокрушая телесами столы и стулья, а заодно пришибив парочку людей из своей же когорты, после чего врезался головой в стену. Его никто и пальцем не тронул — черная стена лишь чуть-чуть толкнула парня назад, но, должно быть, с нечеловеческой силой: троица нахлебников, стеная и едва дыша, разметалась на полу, а со стены с тихим шорохом посыпалась штукатурка.
— Ублюдок! Какого дьявола ты творишь? — Побледневшие бугаи потянулись за оружием, но черная стена, небрежно оглядев их, только пожала плечами.
В роли стены выступал лысый великан в кожаной жилетке шести с половиной футов ростом, с узловатыми, как корни деревьев, руками. Весил он, должно быть, фунтов триста пятьдесят — не всякие весы выдержат! Судя по видавшему виды массивному мачете, заткнутому за пояс гиганта, он превосходил противников не только физическими статями. Громилы поняли это и решили проявить благоразумие.
— Пожалуйста, прости нас. Моему другу совершенно неизвестно понятие «сдержанность».
Барахтающаяся в объятиях Греко Дорис на секунду забыла о борьбе, повернулась к новоприбывшим — и глаза ее расширились от удивления. Голос был прекрасен, но тот, кому он принадлежал, был еще прекраснее.
На вид ему можно было дать лет двадцать. Изумительные черные кудри струились по плечам, глубокие карие глаза, казалось, были готовы объять весь мир, и те, кто тонул в них, пребывали в блаженном опьянении. Азиатский Аполлон, не иначе!
Юноша вместе с великаном и двумя другими спутниками уселся за столик.
Единственные посетители «Черной лагуны» — кроме Греко и его банды — принялись играть в карты — видно, забавы ради. Разве что острый интерес в их глазах указывал на то, что новые гости — странствующие охотники.
— Ну и кто вы такие, придурки? — поинтересовался Греко, не отпуская Дорис.
— Я Рэй-Гинсей, Ясная серебряная звезда. Мой друг — Голем Нестрадалец. Мы охотники на исполинов.
— Черта с два! — взвыл Греко, оглядывая пришельцев. — Ты утверждаешь, что вы вчетвером охотитесь на этих громадных бегемотов? Детеныша исполина не прикончить десяти, а то и двадцати парням! — Он презрительно хохотнул. — Спорю, вы таки набрели на ублюдочного монстра, да только из всей ватаги в живых остались лишь ты, тощий маменькин сынок, жалкий верзила-тупица да гребаный горбун. Так что будь добр, уж поведай мне, как же горстка отбросов вроде вас умудряется охотиться?
— Мы можем показать — здесь и сейчас, — ослепительно улыбнувшись, ответил Рэй-Гинсей. — Но прежде тебе лучше отпустить юную леди. Если бы она была безобразна, другое дело, но обращаться так с красавицей — серьезное нарушение этикета.
— Так что же вы не остановите меня, большие грозные охотники?
Края алых губ, окаймляющих два ряда ровных перламутрово-белых зубов, горестно опустились.
— Значит, вот как? Что ж, отлично…
— Ладно-ладно, валяй-валяй!
Дрался Греко частенько, но сейчас он, видимо, не был уверен в успехе, потому-то, забыв о мощи боевой формы, со всей дури отшвырнул Дорис в сторону.
Не готовая к этому, Дорис сильно ударилась головой о край стола. Когда же сознание вернулось к девушке, ее поддерживала пара крепких рук, а драка — драка уже завершилась.
— У-у-у, больно, — протянула Дорис, потирая лоб.
Рэй-Гинсей мило улыбнулся ей и поднял красавицу с пола.
— Мы разобрались с грубиянами. Ситуация мне не слишком ясна, но, полагаю, имеет смысл уйти до того, как здесь появится шериф.
— М-да, ты прав. — Голова раскалывалась, Дорис даже слегка заикалась, тем не менее девушка уловила резкий скрежет дерева о дерево, обернулась — и застыла в изумлении. Вся банда Греко лежала на полу, и, несмотря на дурноту, Дорис сразу заметила в этой куче-мале нечто странное.
Руки и ноги двух отморозков, чьи тела распростерлись близ нее, были вывернуты в локтях и коленях под совершенно неестественным углом, являя собой жуткие образцы нелепого искусства. Вероятно, головорезы пали жертвами чудовищной силы Голема. Однако внимание Дорис привлекли не столько они, сколько валяющиеся рядом обломки меча и мачете. И если про мачете она ничего не знала, то меч определенно являлся высокочастотным оружием со встроенным акустическим волновым генератором — таким ничего не стоит разрезать толстую железную пластину. Тем не менее оба пришли в полную негодность, словно ими пытались рубить стальную плиту.
Под одним из круглых столиков корчился главный приспешник Греко, его правая рука, О'Рэйли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67