Не забывай.
Дэн кивнул, однако, когда мальчик поднял лицо, глаза его влажно блестели.
— Ты уйдешь, Ди? В смысле, как только убьешь графа?
Ди молча свернул за угол.
Дорис стояла, уперев лоб в забор. Плечи ее подрагивали.
Ди неслышно приблизился к девушке и остановился за ее спиной.
Прохладный ветерок играл в зеленом море за изгородью, плутал в черных локонах Дорис.
— Тебе следует вернуться в дом.
Дорис не ответила, но минуту спустя пробормотала:
— Мне следовало найти кого-то другого. Когда ты уйдешь, я не смогу жить как прежде. Те же коровы — обычно я управляюсь всего с двумя за одну дойку. У меня не получается укротить Дэна, когда требуется, и я бессильна отшить всех парней, которые приходят сюда волочиться за мной. Но ты уйдешь все равно.
— Такова сделка. Это положит конец твоим горестям. Это — или моя смерть.
— Нет! — Лицо Дорис вдруг ткнулось в мускулистое плечо Ди. — Нет, нет, нет…
Она не знала, что отрицает. Не знала, почему плачет. Оба стояли, не двигаясь, — что рыдающая юная женщина, как будто ее слезы могли удержать призрака, что поддерживающий ее бесстрастный молодой человек. Затем, чуть погодя…
Дорис резко вскинула лицо. Над самым ее ухом тихо зарычал Ди. Девушка хотела было спросить: «что случилось?», но тут ее голова с силой оказалась прижата к груди охотника. Прошло еще несколько секунд.
Два силуэта, купающиеся в багряном зареве, слились воедино, но тут мужчина хрипло, с запинкой произнес:
— Теперь я в порядке.
Вскоре Ди мягко отстранил Дорис и быстрым шагом направился к дому.
Едва он обогнул угол сарая, дразнящий голос поинтересовался:
— Почему ты не стал пить ее кровь?
— Заткнись, — с неприкрытым отвращением отрезал Ди.
— Девочка знала. Она знала, чего тебе хочется. Ох, только не корчи такую рожу, со мной этот фокус не пройдет. Можешь бороться, если желаешь, но ты же аристократ до мозга костей! И доказывать тут нечего: когда тебе нравится женщина, тебя тянет не в койку, тебя тянет впиться в ее бледную шейку, вот так-то!
И это была полная правда. Когда Дорис обнажила перед ним душу, когда он всем телом ощутил ее живое тепло, лицо Ди превратилось в страшную маску вампира — такое лицо было у него, когда он пил кровь мидвичских медуз во тьме подземного акведука. Но на сей раз благодаря поистине сокрушительной силе воли дампиру удалось подавить порыв.
Голос продолжал:
— Девчонка видела твое второе лицо. Даже если и нет, спорю, она почуяла твое дыхание на своей шее. Почуяла запах проклятой крови. И все же сказала, что ей все равно. Валяй, изображай дальше славного парня. Ты поборол свою страсть и отверг желание девушки — так ли поступают разумные взрослые дампиры? Ты вечно бежишь — от своей крови и от людей, которым ты нужен. Когда ты говоришь им, что разлука предопределена, это всего лишь удобный предлог. Послушай меня. Твой отец…
— Заткнись, — повторил Ди, но на сей раз в его словах была нешуточная угроза.
Голос умолк. Взбежав по ступеням, Ди задумчиво вгляделся в степной простор и пробормотал:
— И все же мне надо идти — идти и найти его.
— Ах, черт!
Глаза Ди заполнили все видимое в бинокль пространство, и прячущаяся в тени фигура поспешно отпрянула, испугавшись, что охотник заметит стороннего наблюдателя, на миг забывшего, что он находится на холме в тысяче футов от фермы. Следил за охотником не кто иной, как распутный сынок мэра, который, как полагали, давным-давно покинул деревню. Греко был облачен в боевую форму.
— Сукин сын хочет заграбастать все веселье!
Греко отшвырнул электронный бинокль. Еще прошлой ночью, решив, что осторожность превыше доблести, он взобрался на вершину холма и стал приглядывать за фермой. Сейчас, лежа на брюхе, толстяк потянулся к переметной сумке, порылся в свертках с едой и прочими припасами и извлек наконец благовонную временную ловушку.
— Хе, ну, как солнце сядет, ты свое получишь. Я запалю эту штучку, ты приползешь сюда как миленький, а я тебя колышком, колышком! А потом — Дорис под мышку, и прости-прощай, забытая богом задница, — злобно прошипел он, снова разглядывая ферму.
Вчера граф и его оборотень так застращали молодчика, что он отказался от всяких мыслей об убийстве вампира, решив вместо этого похитить Дорис. «Колышек» предназначался, естественно, для Ди.
— Интересно, пройдет ли все так же гладко, как и в прошлый раз? — Чьи-то слова обрушились на Греко, точно ледяной град.
— Какого?..
Вскинув глаза, Греко увидел сидящего на суку, прямо у него над головой, привлекательного молодого человека, который простодушно улыбался, несмотря на то что левая рука ниже локтя у него отсутствовала, а обрубок был обмотан окровавленной тряпкой. В представлении красавец не нуждался. Ну не удивительно ли — не прошло и суток с тех пор, как бандит потерял руку, а он уже взобрался на дерево и умудрился до полусмерти напугать Греко. Лицо бандита не выказывало ни малейших следов усталости и перенесенных страданий, разве что бледные тени жестко залегли под глазами. Как же он был силен — и физически, и морально!
Рэй-Гинсей беззвучно спрыгнул на землю.
— К-к-к-какого черта тебе нужно?
— Не валяй дурака. Эта свеча по праву принадлежит мне. Из-за тебя я потерял руку. Я пришел сюда, к ферме, в надежде на встречу с графом и вдруг — о чудо! — столкнулся с не менее интересной личностью. Итак, наша троица по-прежнему жива и невредима?
Речь была вежливой, но в ней чувствовалась такая сокрушительная мощь, что Греко невольно закивал в ответ.
— Так я и предполагал. В таком случае мне предстоит быстренько решить несколько вопросов, если я собираюсь стать одним из них.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67