– Можно ли опасаться восстания инков? – спросил Фульвио.– Нас двести, а их десять миллионов…Ужин подходил к концу. Глубокая грусть завладела Зефириной. Бывший свинопас Пизарро предал смерти наследника бога Солнца.Опустилась ночь. Оставив мужа и конкистадоров продолжать их споры, Зефирина вышла из флигеля на террасу. Вдали за серыми стенами парка слышались крики солдат-мародеров.Зефирина запрокинула голову. Взошла луна, и золотистые башни Куско замерцали в ее сиянии. Кроваво-красные блики отражались в серебряном диске. Крупные слезы брызнули из глаз Зефирины. Они струились по щекам, и молодая женщина не могла остановить их поток.– Скоро нужно будет идти туда!Рука Фульвио опустилась ей на плечо.– Вот, в самом центре земли мы, наконец, вместе, Зефирина! Мы бы и хотели в это верить, но не можем. Я часто мечтал об этом мгновении, когда сидел на веслах рядом с Паоло. Но никогда ничего не происходит так, как себе представляешь. Я думаю, может, к лучшему, что я исчез. Все-таки она вышла за меня замуж против воли. Вдова – молодая и красивая, она без труда найдет себе супруга.«Почему он так жесток?»– Вы не имеете права так говорить, Фульвио!Горькие рыдания замерли в груди у Зефирины. Фульвио поднял голову.– Ты красива, еще красивее, чем раньше! – проговорил он с какой-то грустью.Пальцами он вытер ее слезы.– Ты не должна плакать, Зефирина.– Я слишком страдала, Фульвио, вдали от вас, вдали от наших детей… Мне пришлось оставить нашу маленькую Коризанду во Франции у госпожи Маргариты… я… Я боюсь… Посмотрите на луну, этот кровавый свет – дурное предзнаменование.– Да нет, это всего лишь отблеск пожара в небе.– О, Фульвио, вы совсем не изменились, у вас всегда на все есть ответ! – простонала Зефирина, уткнувшись головой в грудь мужа.Фульвио очень крепко сжал ее.– Я знаю, вновь обрести друг друга – тяжело. Нам нужно время. В глубине души ты привыкла к свободе, я женился на маленькой Саламандре, юной и золотоволосой, а встретил женщину, свободную, вольную, оставляющую на своем пути разбитые сердца.– Как вы можете говорить такое, Фульвио, все это время я не переставала думать о вас, – прошептала Зефирина.Не отвечая, Фульвио взъерошил золотую шевелюру жены.– Пойдем, пора. Нам нужно приготовиться. Иди, Зефирина.Вздохнув, князь Фарнелло повел свою жену во флигель.Испанцы откланялись. Они собирались отправиться за приказаниями в генеральный штаб Пизарро, расположившийся в бывшем дворце Верховного Инки.Их не удерживали.– Доброй ночи, Зефирина.Сото очень нежно поцеловал руку молодой женщине. Она поспешно отдернула ее. Однако от сверкающего взгляда Фульвио ничто не ускользнуло из этой сцены.Было где-то около десяти вечера, когда князь и княгиня Фарнелло в сопровождении Паоло, Пикколо, Пандо-Пандо и мадемуазель Плюш, которая наотрез отказалась снова остаться одной в этом «дьявольском городе», вышли на опустевшие улицы.Кроме Гро Леона, летевшего над их головами, да нескольких мародеров, пробегавших то там, то здесь, казалось, в Куско не осталось больше ни одной живой души. ГЛАВА XXXIVОЗЕРО ТИТИКАКА От стены отделилась тень. Это был Буа-де-Шен.– Что там? – прошептал Фульвио.– Ни одной живой души, и никто не входит и не выходит из этого их чертова собора, капитан… Кроме солдат, которые там все разграбили, клянусь честью нормандца, там больше никого нет!– Вы слышали, Зефирина? – прошептал Фульвио.– Держи, приятель!Паоло принес немного еды для Буа-де-Шена, и пока нормандец с аппетитом уплетал ее, Фульвио представил его Зефирине.– Это Буа-де-Шер, Зефирина, мой добрый товарищ по галерам!– А, так эта великодушная дама заботилась о вас, капитан, – с набитым ртом воскликнул Буа-де-Шен. – Это вы о ней так горько вздыхали? Да, она того стоит, никогда еще я не встречал такой хорошенькой юбки.Сомневаясь, чтобы и Фульвио отзывался о ней в таких же выражениях, Зефирина поблагодарила Буа-де-Шена за помощь и еще крепче прижалась к Фульвио.При свете факела князь вместе с Паоло и Пикколо тщательно осмотрели внутреннее убранство огромного зала Кориканша. Среди опрокинутых статуй на выложенном плитками полу валялись тела священников. Под сводами раздался гулкий звук: это, набив мешок золотыми сосудами, удирал очередной мародер.Князь и княгиня Фарнелло не хотели больше сталкиваться с испанцами. Гарнизон Пизарро, празднуя «победу», был мертвецки пьян.Фульвио и его люди внимательно осматривали стены и лестницы.– Нашли какой-нибудь знак?– Ничего… Вы находились под действием наркотика, Зефирина, вы уверены, что видели, как сюда входила донья Гермина?– Совершенно! – уверенно ответила Зефирина.– И обратно она не вышла?– Нет, она была вместе с высоким жрецом!Фульвио покачал головой. Он свистнул, подавая знак Паоло и Пикколо, и они вместе направились в сад. Мадемуазель Плюш сидела на некоем подобии саркофага. Почтенная старая дева теперь раскаивалась, что согласилась последовать за своими господами в это опасное путешествие.– Отец небесный, ну и мрачные же эти сады! – вздыхала она.Почтенная матрона содрогнулась.– Все в порядке, любезная Плюш? – спросил ее, проходя мимо, Фульвио.– Сударь, все так ужасно, что я вся дрожу!– Конечно, вам не следовало приходить сюда! – заметила Зефирина.Она села рядом со своей милой Артемизой, чтобы немного передохнуть.Внезапно Зефирина вздрогнула.– Фульвио, там кто-то шевелится!Князь приложил ухо к саркофагу. Шум доносился из-под земли. По знаку Фульвио Паоло и Пикколо подошли к нему, чтобы помочь сдвинуть плиту. Но плита была неимоверно тяжелой. И десять человек вряд ли бы справились с ней.В разоренном саду показался Пандо-Пандо;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113