В общем, Фаустаф не занимался самоанализом. Во всех случаях вне своей научной деятельности он руководствовался чувствами, а не здравым смыслом. Он пришел к выводу, когда на него снизошло откровение, что “размышления вызывают беспокойство”.
– Где остальные? – спросил он Пеппита.
– С аджастором. В районах 33, 34, 41, 42, 49 и 50 было временное затишье, но потом снова появился Р-отряд. Очевидно, эти районы служат плацдармом. Мы пытаемся взять их под контроль. Я сейчас лечу туда.
– Я тоже, – Фаустаф улыбнулся человеку, шедшему к выходу.
Пеппит восхищенно покачал головой:
– Их настроение улучшится. Не знаю, как это у вас выходит, профессор, но вы заставляете людей забывать о неприятностях.
Фаустаф рассеянно кивнул. Пеппит включил пульт напротив большой стальной двери. Заскользив вбок, она открылась, и все увидели холодный серый пепел, бледное небо, с которого непрерывно падал, подобно дождю, тот же пепел. В воздухе пахло серой. Фаустаф был знаком с условиями жизни на З-15, где из-за деятельности вулканов, разбросанных по всей планете, люди были вынуждены обитать в пещерах подобно той, откуда они только что вышли. Но жили они довольно комфортабельно, благодаря грузам, отправляемым Фаустафом из более “счастливых” миров.
Джип, покрытый слоем пепла, ждал снаружи. Пеппит забрался в него, а Фаустаф устроился на заднем сидении. Пеппит завел двигатель, и джип двинулся через равнину пепла. Кроме звука двигателя джипа, ничего не нарушало царившей вокруг тишины, везде кружился и падал пепел. Иногда, когда дым немного рассеивался, у горизонта была видна линия действующих вулканов.
В горле у Фаустафа першило от пыли, носившейся в воздухе, насыщенной серой. Это был серый вариант Дантова ада.
Позднее показались искусственные сооружения, наполовину похороненные под пеплом.
– Это одна из наших передающих станций, не так ли? – заметил Фаустаф.
– Да, это ближайшая, которой достигают наши вертолеты с главной базы, не испытывая проблем с горючим. Сейчас как раз ожидается вертолет.
Несколько человек стояли в стороне от станции. Они были одеты в защитные костюмы, кислородные маски и массивные темные очки. Фаустаф не мог видеть вертолета – единственно возможного здесь транспорта подобного типа. Но когда они остановились, сверху послышался шум и вскоре вертолет сел поблизости, звеня лопастями винта.
Когда вертолет приземлился, от станции к нему направились два человека. Они несли развевающиеся на ветру костюмы, которые носили здесь все. Они подбежали к джипу.
– Мы должны одеть костюмы, профессор, – сказал Пеппит, – а то я беспокоюсь.
Фаустаф поморщился.
– Хорошо, раз мы должны…
Он взял предложенный ему костюм и стал натягивать его поверх своей одежды. Костюм был тесноват, а Фаустаф ненавидел чувство тесноты. Он надел маску и очки. И сразу стало легче дышать и смотреть.
Пеппит направился через мягкий и вязкий пепел к вертолету. Они забрались на сидения пассажиров. Пилот повернул голову.
– Топливо на исходе. Надолго не хватит.
– Как дела с СНВ? – спросил Фаустаф.
– Плохо, насколько я знаю. Здесь появились Спасатели, мы их видели – кружатся, как саранча.
– Здесь они особенно не поживятся.
– Только в уцелевших районах, – сказал пилот.
– Конечно, – согласился Фаустаф.
Воруя или подбирая оборудование, принадлежащее организации Фаустафа, Спасатели грабили уцелевшее, как только им предоставлялась такая возможность. После нападения Р-отряда это было легко сделать. Хотя они терпеть не могли Спасателей, команда Фаустафа получила приказ не противодействовать им. Спасатели были готовы применить силу при необходимости, поэтому осуществляли набеги без осложнений.
– Вы не знаете, какая банда здесь действует? – спросил Фаустаф, когда вертолет заправили горючим.
– Две шайки работают вместе, как мне кажется, Гордона Огга и кардинала Орелли.
Фаустаф кивнул. Он знал обоих. Встречался с ними ранее несколько раз. Кардинал Орелли был с З-4, а Гордон Огг – с З-2. Оба были из тех людей, исследования которых привели к открытию существования организации Фаустафа, и они работали на нее некоторое время. Большинство их шаек состояло из подобных им людей. У Фаустафа было не так много дезертиров, но большинство из них стали Спасателями.
Вертолет стал подниматься в воздух, насыщенный золой. Через полчаса Фаустаф мог увидеть первые признаки СНВ.
Ситуация Нарушения Вещества простиралась примерно в радиусе десяти миль. Тут не было серого пепла – только картина быстроменяющихся цветов и разрывающий перепонки шум.
Фаустаф с трудом заставил себя смотреть и слушать СНВ. Ему знакомы были вид и звуки разрушения, нестабильности материи, но он никак не мог привыкнуть к этому.
Огромные спирали из праха закручивались на сотни футов вверх и снова падали. Шум был почти невыносим, как будто набегали тысячи волн и трепетали огромные стальные листы, закручиваясь и разрываясь.
По периметру этого ужасающего примера агонии природы жужжали машины и вертолеты. Был виден большой аджастор, доставленный к СНВ, люди и техника выглядели карликами рядом с буйством нестабильных элементов.
Теперь они вынуждены были использовать для разговоров радио, но даже и тогда голос с трудом пробивался через шум помех.
Вертолет приземлился, и Фаустаф выпрыгнул из него, спеша к аджастору.
Один из людей около прибора следил за показаниями и регулировал уровни.
Фаустаф тронул его за плечо.
– Да? – голос человека прозвучал будто бы издалека, прорываясь сквозь шум.
– Я Фаустаф. Как обстановка?
– Более или менее стабилизировалась, профессор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42