Ты прав. Конечно
же, прав!

Утреннее солнце еще играло на шлемах уходящих к Киеву викингов, когда
Владимир собрал на главной площади новгородское войско. После краткой
речи, которой он напутствовал их, отряды под началом опытных воевод
Кресана и Панаса выступили через главные ворота.
За городом, где Волхов-река впадает в Ильмень, высилась Лысая гора.
На вершине торчал видимый издали гигантский деревянный столб Рода, а
вокруг полыхали священные костры. Никто из живущих не знал, когда их
зажгли, но даже самые древние старики помнили их с детства.
Владимир подъехал первым, вскинул в приветствии руку. Деревянный
столб Рода стоял на огромном каменном основании, а перед ним был другой
массивный камень с глубокой выемкой посредине. Там лежали два каменных
ножа, им вскрывали вены жертв.
Волхвы вышли навстречу, поклонились:
-- Все готово, княже!
-- Начинайте.
Он соскочил с коня. Земля вздрагивала под тяжелыми шагами огромного
войска. С вершины холма открывался вид на широкий водный простор. Сотни
лодий и учанов покачивались на волнах. Тускло блестело оружие, новгородцы
ждали сигнала.
Жрецы ударили в бубны, хрипло и страшно заревели трубы и рога. Из-за
требища притащили связанных пленников. Владимир равнодушно проследил, как
волхв вспорол у первого грудь, выдрал трепыхающееся сердце. Когда, как
большую красную рыбу, распластали последнего, и еще горячие залитые кровью
сердца и печени разложили на жертвенных камнях, Владимир кивнул и стал
спускаться с холма.
Все войско на Лысой горе поместиться не могло, разве что бояре да
воеводы, а вдоль реки полыхали жертвенные костры отрядов из соседних
племен, что шли с новгородской ратью. Владимир велел всем приносить жертву
там, где кто стоит, и кровь лилась на жертвенные камни к ногам каменных и
костяных богов, деревянных, даже отлитых в меди и бронзе.
Больше всего жертв принесли Перуну, богу воинов. Ему закололи
пленников не только русы, но и люди из земель коми, веси, еми, что тоже
присоединилось к новгородскому войску.
-- Да,-- сказал Владимир вслух,-- помощь богов пришлась бы кстати! А
знал бы как позвать бесов, сам бы поехал гонцом.

Кресан взял с собой небольшой отряд, ушел вперед. Общее командование
новгородским войском было поручено Панасу, так как Владимир все еще
задерживался для каких-то дел в Новгороде. К нему приходили странные люди,
иные вовсе в тряпье, говорили тайное слово, их пропускали
беспрепятственно, а через какие потайные двери уходили, никто не видел.
Князь почти не спал, исхудал, говорил отрывисто, скомкано, будто видел над
собой занесенный топор.
Стойгнев приготовился догонять войско, но уже когда был в седле,
Владимир вышел на крыльцо, поманил к себе.
-- Бери коня получше,-- сказал он негромко,-- бери в запас по три
коня на каждого, но чтобы успел перехватить войско до переправы, понял?
Пусть никто не идет на тот берег. Там делать нечего. Вверх и вверх по
течению!
Стойгнев ахнул:
-- Княже... Там же Полоцк!
Владимир с усмешкой смотрел в его взволнованное лицо.
-- А ты в самом деле думал, что я направил войска против бедной
жмуди?
-- Каюсь, поверил. Хотя и думал, что взять с бедных жмудян?
-- Не мог же я раструбить про поход на Полоцк, как делал князь
Святослав. Мне нужно победить, а не бряцать дедовской славой. Там бы
успели приготовиться, а мне нужно не кровавое сражение, пусть даже
победное, а сам Полоцк и его земли. Да и зачем кровь лить напрасну?
Прольем в более нужном месте.
Стойгнев прищурившись смотрел на юного князя. Совсем не тот отрок,
которого они брали князем. А за годы изгнания вовсе взматерел, на этом
лице очень взрослые глаза. В молодом теле очень зрелый дух. А вот в его
отце до самой гибели жила душа больше героя, рыцаря, искателя славы, чем
князя. Его "Иду на Вы!" стало легендой, все только и говорят о
благородстве великого князя киевского, что посылал к врагам гонца с
предупреждением. А сын пошел не в отца. Наоборот, делает все, чтобы не
походить на отца. Если тот воевал в чужих землях, то этот и не заикается о
таком. Все мысли об устройстве Руси изнутри.
-- Да, ты уж совсем было убедил новгородцев, что не скоро пойдешь
мстить Рогволоду за обиды... Но как же свеи?
-- А что с ними?
-- Ты говорил, что возьмешь их на Полоцк?
Владимир кивнул:
-- Говорил. Ну и что?
Их взгляды встретились. Стойгнев спросил неуверенно:
-- Ты их... не берешь?
-- Нет, конечно,-- ответил Владимир желчно.-- Как бы самому Рогволоду
не помогли одолеть меня!
-- Но...
-- Мне стало ясно еще там, в их гнезде. Если бы я звал их только
против Ярополка, то запросили бы втрое больше. А когда сказал, что
придется идти через земли Полоцкого княжества, то согласились за такие
деньги, что старцам больше подают. Явно замыслили вместе с Рогволодом
повернуть мечи супротив меня, вместе с ним захватить Новгород и снова
установить правление свеев по всем нашим землям.
Кулаки Стойгнева стиснулись так, что заскрипело. Костяшки выперлись
как шипы на боевой палице.
-- Ух, гады заморские!
-- Успокойся,-- велел Владимир мрачно.-- Такова жизнь, каждый блюдет
свои интересы. Так что пусть не мечтают, что пошлем их на Рогволода. А вот
на Ярополка... С ним сражаться будут. Чужой, к тому ж уйти вовсе без битвы
ни честь не позволит, ни пустые кошели. Плату уговорились дать после...
-- Далеко смотришь, княже,-- сказал Стойгнев уважительно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23