Олег покосился на рыцаря со странной нежностью во взоре, отложил очередную лепешку, что заботливо вложила ему в ладонь Лилит.
— А что лучше, — обронил он с непривычной для него мягкостью, — быть одним из великого множества королей в Британии, которых, как лягушек в болоте, или же попытаться стать человеком, который в самом деле что-то сделает для Англии? Да и не только для Англии?
Томас спросил в бешенстве:
— Что? Что можно сделать для Британии, не будучи королем?
— Не знаю, — ответил Олег. — Ты уж слишком так в лоб. Как будто я щас тебе все на тарелочке. Знаю, что можно. А вот как...
Рыцарь отмахнулся в великом раздражении.
— Знаешь, не зли. О том, что пользу церкви можно принести, не будучи королем, знает каждый. Ты укажи как либо помалкивай.
— Уже молчу, — ответил Олег кротко. Он поднялся на ноги, кивнул внимательно слушавшей их разговор Лилит. — Отдыхай, — велел он. — А я пока посмотрю, что там впереди. И что возле замка.
Она покачала головой.
— Нет уж, я так давно тебя искала, теперь не оставлю ни на минуту. Посмотрим вместе.
Олег возразить не успел, насторожился. Земля слегка вздрагивала, будто от лесного пожара мчится стадо лосей. Рука волхва потянулась к посоху мага, который чаще служит боевой палицей. Томас поискал глазами разбросанные доспехи.
Судя по конскому топоту, за рощей мчится в галопе на боевых конях с десяток тяжеловооруженных рыцарей.
В их сторону.
Олег прислушивался к конскому топоту внимательно, словно и по стуку копыт читает, как в открытой книге, лицо сосредоточенное, зеленые глаза потемнели, словно изумрудные камни, на которые пала тень грозовой тучи. Томас подтащил меч в ножнах, доспехи надеть явно не успевает. Яра отступила в сторону, в ее руках появился лук. Лилит с интересом посматривала на мужчин, Олег перехватил ее взгляд и покачал головой, в глазах укоризна, Лилит вздохнула и развела руками.
Первые всадники выметнулись на полном галопе, за ними еще и еще люди в железе с мечами в ножнах и щитами за спинами, которые так легко перехватить в руку. Проскочив слегка мимо, развернули коней и направили их в сторону отдыхающих под благословенным деревом.
Томас сказал с облегчением:
— Это же Конрад!
— Кто он? — потребовала Яра.
— Я его поставил вместо МакОгона.
Яра не опустила лук, в глазах все то же подозрение. Олег одобряюще хмыкнул, в этом мире многое меняется при одном слухе, что кто-то исчез, а кто-то возвысился. И далеко не все спешат, как велит Христос, поддержать опального.
Всадники налетели с грохотом, окружили, передний торопливо соскочил на землю, преклонил колено.
— Сэр Томас!., мы за вас беспокоились. Эх, да что там беспокоились!.. Понятно же, что мы все думали и переживали, когда вы отправились в такое... такое...
Томас не дал договорить, поднял, прижал к груди.
— Спасибо, дорогой Конрад. Спасибо. Как вы догадались, что мы едем... да еще этой дорогой?
Конрад взглянул на Олега, на лице борьба чувств, сказал с неохотой:
— Ваш дядя, благородный сэр Эдвин, каким-то образом увидел.
Томас тоже покосился на Олега, в глазах замешательство, то ли поблагодарить, что научил родню такому важному в защите замка свойству, то ли вознегодовать, что проложил для его родни дорогу в ад на вечные муки.
— Э-э, спасибо, Конрад. Но, как видишь, у нас все благополучно.
Конрад спросил с беспокойством:
— А почему остановились? Ваши кони не настолько устали, чтобы не донести до замка... Что за кони, что за кони! На них хоть в преисподнюю...
— А мы откуда? — буркнул Томас и махнул рукой. — Просто мой друг, вы его уже знаете, любит размышлять именно под деревом. Вот и остановились, чтобы помыслил.
Конрад оглянулся, на суровом лице воина отразилась несвойственная людям в доспехах глубокая задумчивость.
— Тогда ему лучше отсесть под ясень?
Томас ехидно оскалил зубы.
— Я предлагал. Но ему все равно. Этот бесчувственный гад не против Христа или Пречистой Девы, он... хуже того — к нашим святыням... равнодушен! Что может быть отвратительнее? Ладно, дорогой Конрад, спасибо за спешку, мы слышали, как вы гнали коней. Возвращаемся в замок!
Один из рыцарей спрыгнул и бросился к подаркам Аттилы, желая почтительно подвести коня сюзерену, но жеребец так взглянул на него огненным глазом, что неустрашимый рыцарь заробел и остановился. Томас, деликатно не замечая смятения рыцаря, церемонно подвел коня к Яре, хоть и не королева, но все равно благородная дама, она красиво поднялась в седло, а когда разобрала поводья, Томас вскочил в седло своего коня.
Олег уже в седле, спину жжет жар соблазнительного тела Лилит, она прижалась всем телом, с любопытством рассматривает закованных, как в стальную скорлупу, мужчин. Конрад выслал вперед двух на самых быстрых конях, те умчались, весело вскрикивая и настегивая без всякой нужды.
Олег с тревогой посматривал на багровое от гнева лицо Томаса. Желваки вздуты, челюсти время от времени лязгают, как падающая железная решетка ворот замка, а дыхание все чаще и яростнее. Он все еще там, разговаривает с бароном Огденом, выслушивает оскорбительный отказ утвердить его королем и, как всегда, запоздало находит самые лучшие и достойные ответы.
Обе встревоженные женщины тоже не знают, как быть в такой ситуации, когда после самой величайшей из побед герою, прошедшему ад и рай, здесь, на грешной земле, плюют в лицо и заявляют, что он недостоин королевского трона, на который сами только что усадили!
Вдруг он ощутил, что уже не слышит свирепого дыхания рыцаря. Повернулся, Томас уже спокоен и безмятежен, щеки нормального цвета, ветерок легонько перебирает белокурые волосы, взгляд ясен и чист, в седле чуть покачивается в такт конскому шагу, а только что сидел, словно весь из железа, изготовившись к таранному удару.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22