Тревор оглянулся. Через зеленые ветви проломились огромные псы. Их занесло к самой воде, всадники остановили бешеный бег коней на возвышении. Трое сразу сдернули с седельных крюков луки. Тревор увидел, как их руки поспешно накладывают стрелы, отвернулся и поплыл быстрее.
Стреляли, как он понял с удивлением, не по ним. А когда оглянулся еще раз, увидел, как вслед медленно плывет человек в серой полотняной рубахе. Движется по реке медленно, то и дело зарываясь головой под волны. Одна рука болталась безжизненно, а плыл как-то странно, одними ногами. В тот момент, когда стрелы сорвались с луков, он, не поворачивая головы, ушел под воду.
Тревор еще дважды оглянулся, но Фарамунд не показывался, а лучники только теперь начали стрелять вдогонку уже ему, плывущему последним. Одна из стрел ударила в плечо, но кожаный доспех выдержал. Остальные стрелы шлепали в воду, как прыгающие с берега лягушки. Да еще конь дернулся и ржанул жалобно: железный клюв долбанул на излете в толстый круп.
С середины реки противоположный берег выступил из тумана отчетливо. К воде подбежали с десяток мужчин. У троих при себе были луки, у прочих за поясами торчали плотницкие топоры. Некоторые вбежали в воду до пояса, подхватывали обессилевших пловцов, тащили на берег.
Расталкивая народ, с берега к самой воде спустился грузный мужчина похожий на могучего лесного кабана. Всклокоченные рыжие волосы блестели в солнечных лучах как медная проволока. Такая же рыжая борода закрывала бы шею, если бы она была: голова сидела прямо на плечах, массивных, округлых. Маленькие глазки придирчиво уставились на мокрых людей.
— Что за бродяги?
Рык его был могучий, исполненный силы и свирепости. Тревор выбрел из воды, ведя под уздцы коня. Вода с обеих лила ручьями.
— Просим... защиты... — выговорил он. — Меня зовут Тревор, а это мои родственники — Редьярд из рода Лесного Медведя и Лютеция Белорукая из рода славного Фабия, римского патриция и сенатора, который ведет свой род от самого Муция Сцеволы. С нами шесть человек сопровождения. Я везу племянницу к ее отцу!
— Вот так? По воде?
— Савигорд, — ответил Тревор зло. — Савигорд преследует нас!
Мужчина угрюмо кивнул:
— Савигорд? Знаю такого. Меня зовут Свен. Свен Из Моря! Я хозяин этого бурга и этого люда. Вам укажут свободные помещения! Потом решим, что с вами делать.
Его налитые кровью глаза бесцеремонно уставились на Лютецию. Мокрое платье прилегало к телу, обрисовывая каждую черточку. Она вздрагивала от холода, при каждом движении ее полные упругие груди покачивались.
— Это и есть племянница?
Редьярд торопливо вытащил из кожаного мешка сухой плащ, Лютеция, стуча зубами, поспешно закуталась до подбородка. Свен хмыкнул, взгляд его маленьких глазок скользнул поверх плеча Клотильды.
Двое местных, пошатываясь, тащили из воды крупного мужчину. Тот обвисал на их руках, мокрая одежда прилипла к телу. Видны были грязные повязки, сквозь которые проступали светло-розовые пятна.
Свен нахмурился:
— А это еще кто?.. У нас нет лекаря. Бросьте его обратно.
Лютеция обернулась. Тонкие брови взлетели в великом удивлении:
— Ой, он сумел переплыть? Благородный Свен, этот человек спас мне жизнь!.. Его нужно обязательно взять, оказать помощь.
А Тревор добавил:
— Если выживет, то у тебя не будет лучшего стрелка из лука.
Свен поколебался. Фарамунд вздрогнул, с усилием поднял голову. Свен несколько мгновений вглядывался в полумертвое лицо. Лютеция затаила дыхание, и все вокруг, казалось, перестало дышать.
— Ладно, — проронил Свен, наконец. — Берите и его. Теддик... где Теддик? Ага, Теддик, проводи наших гостей в левую пристройку. Там ясли для коней еще не поставили?
— Нет, господин.
— Прекрасно. Принеси туда столы. А спать пока придется на сене.
Им дали кров и еду, а для измученных людей, что еще нужно? Вечер перешел в ночь, многие попадали на мягкое душистое сено, сразу проваливаясь в мертвый сон. Когда настало утро, почти все чувствовали себя отдохнувшими: все-таки не у костра спали на голой мокрой земле, а под крышей на сене!
До самого полудня чинили конскую упряжь, подшивали сапоги. Местные помогали, чем могли, кузнец заново перековал коней, женщины поделились одеждой. Лютеция поблагодарила Свена за гостеприимство, потом вспомнила:
— Мы по дороге подобрали человека... я говорила, он спас мне жизнь! Где он?
От Свена пахло рыбой, словно он не только вышел из моря, но и питался все еще сырой протухшей рыбой. Запах рыбы и плохого пива смешивался в жуткую вонь, Лютеция старалась держаться с подветренной стороны.
— Не тревожься, красавица. Его никто не выгнал.
— А где он?
— Спит и ест с моими слугами. А я их содержу неплохо! Кто хорошо обращается со слугами, тому они верны.
Успокоенная, она повернулась к Тревору:
— Дядя, тебе не кажется, что мы достаточно пользовались гостеприимством благородного Свена? У него своих дел и забот достаточно. Когда ты думаешь, мы сможем выехать завтра утром?
Тревор развел руками:
— Кони отдохнули, а мужчины должны уметь жить без отдыха. Хоть прямо сейчас, моя прелесть!
Свен закусил губу. Острые глаза из-под кустистых бровей смотрели испытующе, на лице проступило колебание.
— Ты права, — сказал он Лютеции, — что у меня своих дел хватает. Да ты заметила, я вами не занимался. Приходилось укреплять стены, завозил запасы муки, зерна. Так что вы и так сами... Но, как бы я ни хотел от вас избавиться, все же ехать прямо сейчас не советую. По крайней мере, надо выждать.
— Почему?
Свен звучно хлопнул себя по коленке:
— Лютеция, для тебя весь мир в том злодее, что за тобой по пятам!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23