— Интересно знать, какое? — спросила Ингрид, скрестив руки на груди, и откинувшись на спинку кресла.— Сами сообразите. Я не собираюсь объяснять очевидные истины.— Вы ведете себя возмутительно, господин Седов! — Ингрид вздернула подбородок, тонкие ноздри ее затрепетали.— Вы первая начали.— Я?— Вы, — Седов глубоко вздохнул и покачал головой. — Зарекался ведь не спорить с женщинами.— Что, натерпелись от нас?— Мне хватило. Ладно, я, видимо, погорячился. Прошу прощения.— Я тоже хороша, но ведь я не знала, что слово «романтик» звучит для вас как оскорбление.— Не как оскорбление, а, скорее, как напоминание об ошибках юности.— Пусть так. Мир?— Мир. Так что за работа? Я так понимаю, что не бумаги придется перевозить.Бумаги тоже дадим. Для отвода глаз. Но позвольте мне закончить предысторию. Сайрус О'Брайан решил вернуть человечество, образно говоря, на перекресток и показать ему другую дорогу. Сменить вектор первого этапа развития.Седов покивал, припоминая.— Да, да. Я помню. О'Брайан описал биологическую цивилизацию, основанную на использовании внутренних резервов организма. Гармония полная! Сказочный мир, просто сказочный. К сожалению, мы слишком привыкли к технике. Нам проще придумать новую машину, чем научиться изменяться самим. Начинать надо даже не с первого этапа, а с нулевого. Знаете, когда строят дом, то сначала роют котлован под фундамент. Нулевой цикл.Ингрид встала из-за стола.— Может быть не все потеряно. Пойдемте, я вам кое-что покажу.
Глава 5 Выйдя из кабинета, они довольно долго шли мимо полуоткрытых дверей в пустые темные комнаты. Шаги звучали гулко, как в подземелье, из кабинетов веяло если не запустением, то странным для медицинского центра такого уровня безлюдьем.— Что, выходной день? — поинтересовался Седов.— Нет, — коротко ответила Ингрид.Коридор закончился массивной металлической дверью.— Центр компании «Биотех» на Илиане расформирован, — сказала она, набирая код на двери.— Не оправдали возложенных надежд? — посочувствовал Седов.— Я не знаю, чьих надежд мы не оправдали. И какие это были надежды. Мои оправдались. Почти, — добавила она, подумав. — Входите, Сергей. Это — святая святых центра и мое основное рабочее место.Седов шагнул вперед. Влажная духота охватила его. Святыня оказалась большим мрачным залом, в котором стояло разобранное, закрытое чехлами, или упакованное в ящики оборудование. Свет горел только в дальнем углу. С площадки у двери по короткой лестнице они спустились вниз.— Томас! — позвала кого-то Ингрид, — эй, Том! Не отставайте, Сергей.Она пошла вперед, уверенно лавируя среди ящиков.— Стараюсь, — ответил Седов, пытаясь отцепить пиджак от какого-то агрегата.Когда он высвободился, шаги Ингрид уже затихли.— Черт, — выругался Седов, почти на ощупь пробираясь к свету, — как здесь темно и страшно. Все меня бросили, все покинули. Даже любимая женщина.Обойдя неприятного вида сооружение, он оказался в освещенном углу зала возле небольшого бассейна, размерами напоминавшего гидромассажную ванну. Стенки бассейна, казалось, светились изнутри. Или это так свет отражался?— Я все-таки нашел тебя, чаша Грааля, — сказал Седов, заглядывая в бассейн, — сейчас вот примерюсь и, если никто не появится, скраду бесценное сокровище.Мутная бледно-розовая жидкость заполняла бассейн на две трети. Отражения своего Седов не увидел. Будто смотрел в иллюминатор летящего в облаках гравилета.— Похмеляться этим не стоит, — пробормотал он, отступая, — Ингрид, где вы?Послышались шаги.— Ага, вы нашли дорогу.Следом за доктором Мартенс шел молодой человек в шортах, футболке без рукавов и шлепанцах. Он толкал перед собой небольшой столик на колесах, уставленный приборами.— Познакомьтесь, Сергей. Это мой ассистент Томас Йорк.— Привет, Том.— Добрый день, господин Седов.Ингрид подошла к бассейну.— Так, Сергей, сейчас мы проведем с вами несколько тестов. А перевозить вам придется вот это, — она указала пальцем на мутную жидкость.Седов опять заглянул внутрь и пожал плечами.— Я столько не выпью, — заявил он.— Юмор здесь неуместен, — сказала Ингрид, не принимая предложенного тона, — во-первых, не преуменьшайте своих возможностей. Вчера я их оценила. А во-вторых, пить это не придется. Вы помните, о чем мы говорили?— Конечно. «Перекресток», Сайрус О'Брайан.— Верно. О'Брайан понял, что указать новую дорогу мало. Нужно повести по ней. А кто согласится идти, если цель теряется во времени? Все-таки предстоит перестройка сознания, мышления и, видимо, организма, хотя физиологические изменения будут не столь радикальными, как психические. По теории О'Брайана человек внутренне застопорился в развитии на этапе куколки, и эволюция должна коснуться в первую очередь пространства внутри организма. Сейчас там пустота.— Ну, так уж и пустота.— Да-да. Именно пустота. Ведь пустота — это единственная форма. Она заполняет любой объем, будь то глиняный сосуд, или человеческий организм. Пустота находится в промежутках между зернами, насыпанными в сосуд между песчинками в барханах пустынь, даже между молекулами воды в океанах. Организм человека — тот же сосуд. Пока этот сосуд пуст. Наполнить его — вот цель, которую поставил перед собой Сайрус О'Брайан. Конечно, человек изменится, но это будут изменения, возможность и даже необходимость которых заложены в нем изначально.— Вы забыли об общественном устройстве. Менять придется все.— Вы правы. Это дело не для одного поколения, даже не для пяти. О'Брайан решил доказать преимущества человека нового вида хотя бы на отдельных людях. В результате Homo sapiens останется человеком разумным, двуногим, прямоходящим и тому подобное, однако возросшие возможности организма произведут ломку психики, выведут сознание на новый уровень.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90