Сейчас Дженни, судя по всему, нацелилась на группера килограммов на шесть, и Лешка подумал, что это она напрасно. Острогой его шкуру не пробьешь, а если и пробьешь, то не удержишь такого здорового. Унесет острогу и ищи его потом по всей лагуне.Дженни плыла, плавно шевеля ластами, отведя руку с острогой чуть назад — до группера оставалось не более пяти метров. На ней, кроме маски с трубкой и ласт, были только красные трусики и хотя вода приглушила цвет, то, что они красного, ее любимого цвета, можно было различить. Лешка полюбовался ее стройным телом и ощутил такой восторг, что ему захотелось заорать нечто неразборчивое, но во весь голос — ведь она любит его! Такая девчонка любит именно его, а не Джима Соренсена и не Сашку Круглова, хоть они и клеились к ней во время последнего семестра. Нет, он не заорал — под водой слышимость будь здоров, и группер мог испугаться, но он до боли стиснул рукоять «Ватервульфа» и тихонько взвыл от восторга — надо же было дать хоть какой-то выход эмоциям. Джиму он уже разъяснил, чья это девчонка, а если Сашка не отстанет — и он получит, хоть и здоровый, как слон. Дядя Юрген в прошлом году целый отпуск провел с Лешкой и Седовым-старшим и гонял Лешку так, что в глазах темнело. Отец только усмехался и подначивал: что скоро, мол, Лешке надоест синяки получать, но дядя Юрген говорил — ерунда! Если он настоящий мужик, то должен учиться драться. Ты знаешь, почему я до сих пор живой, спрашивал дядя Юрген, щуря прозрачные глаза. Потому, что всегда дерусь, как в последний раз в жизни. Хоть на задании, а хоть и в подворотне. А уж если я вижу, что меня хотят убить… Тут отец оборвал дядю Юргена, заявив, что свою людоедскую философию полковник Скарсгартен будет объяснять новобранцам, а не четырнадцатилетним мальчишкам. Может, оно и так, подумал тогда Лешка, но за Дженни он будет драться, как в последний раз.Дженни стремительно выбросила руку с острогой, группер ударил хвостом и скрылся в голубой полутьме лагуны.Вынырнув, Дженни выдула из трубки воду и сдвинула маску на лоб.— Зараза какая, а? Нет, ты видел? Я его все равно достану!— Сегодня уже не достанешь, — рассудительно сказал Лешка, — держи «Вульфа», а я подцеплю что-нибудь. А то опять на обед консервы придется есть.Дженни, вздохнув, отдала ему острогу.Лешка нырнул. Несколько минут назад он заметил зарывшегося в песок ската. Конечно, скат добыча так себе, но есть можно.Осторожно приблизившись, Лешка тщательно прицелился и ударил острогой. Он почти попал туда, куда хотел — чуть пониже глаз и сразу пошел наверх. Фонтаном взметнулся песок, скат рванулся в сторону, полосуя воду длинным хвостом с шипом на конце. Лешка вынырнул и стравил линь — приближаться к скату было опасно. Вдвоем с Дженни они подтянули ската к берегу, вытащили на мелководье, затем на песок и только здесь Лешка добил его кокосом.— Потроши добычу, женщина, — сказал он, сурово хмуря выгоревшие брови, — а мужчина разведет огонь.Иногда они играли в первобытных людей, но сейчас Дженни не захотела принимать игру.— Сам потроши, — сказала она, — костер зажечь — зажигалкой чиркнуть, а рыбу чистить — перемажешься до ушей.Лешка сходил в хижину, взял нож, вернулся и, присев над скатом, прикинул, как его лучше разделывать. Да, что перемажешься, это точно.— Будешь наказана, женщина, — мрачно пообещал он, — два дня ни глотка пива не получишь.Припасами ведал он и имел полное право так говорить.— Тогда ночью не приставай! И вообще, спать будешь на пляже.— Джен, ну ты чего? Я же пошутил. Холодно на пляже.— Одеяло возьмешь.— Блохи песчаные, крабы. Ну Джен! А хочешь, я тебе шип отдам, — Лешка отрубил скату хвост и поднял его.Шип был действительно огромный, сантиметров двадцати в длину.Дженни посмотрела на шип и прищурилась:— И свои ласты на неделю.— Ладно.Лешка, вздохнув, перевернул ската и вспорол ему брюхо. Угораздило же спорить с женщиной. Вот о чем надо было отца спросить: всегда ли это бесполезно?Дженни уже разожгла костер из плавника и сухих пальмовых листьев и устроилась в тени хижины. Хлопнул клапан и Лешка сглотнул — Дженни открыла банку пива, подняла ее в знак приветствия, и, отхлебнув, закатила глаза.— Вот чего мне не хватало — глотка светлого пива!Лешка повернулся к ней спиной, продолжая терзать ската. Еще издевается!Что-то ледяное коснулось его спины между лопаток, он заорал во все горло, бросил нож и отскочил в сторону.Дженни, сгибаясь от хохота, стояла возле него с банкой холодного пива в руке.— Мужчина… ха-ха-ха… ой, не могу… мужчина хочет пить? — наконец удалось ей выговорить.— Хочет мужчина пить. Еще как хочет, — хмуро подтвердил Лешка.— Тогда держи, — она вынула руку из-за спины и протянула ему запотевшую банку. — Извини, ты такой смешной был.Лешка посмотрел на свои руки, измазанные рыбьей кровью и слизью, на вожделенную банку, подобрал нож и снова присел над скатом.Дженни сорвала клапан.— Ну-ка, открывай рот, — скомандовала она.Лешка послушно запрокинул голову и раскрыл рот как можно шире, словно птенец в гнезде. Обжигающе холодное пиво показалось ему самым чудесным напитком, какой он когда-либо пробовал.— Хватит, — сказал он, захлебываясь.Дженни, наклонившись, быстро поцеловала егов губы, поставила банки на песок и присела рядом.— Давай вместе, — сказала она и перевернула ската на брюхо, — надрежь вот здесь, возле головы и держи, а я шкуру сниму.Запеченный над углями скат оказался совсем неплох, хотя, может быть, они просто здорово проголодались. На десерт было кокосовое молоко и брикет мороженого на двоих — его осталось всего три брикета и приходилось экономить до прихода старого Генри, шкипера, который возил им продукты и пресную воду из Маджуро.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90