— Нас было много, а потом… потом осталось мало — тех, кто пробился к Вратам. В конце восстала сама земля и вышвырнула нас всех вон, Тьму и Свет вместе. Королевская дочь…— Меня зовут Кадия, — перебила она. — Если в именах заключена какая-то Сила, я даю мое для честного обмена.Вновь легкая улыбка тронула его губы.— Кадия! — Он повторил ее имя, словно пробуя его на вкус. — Необычное имя, но ты носишь его гордо, Носительница Силы. А теперь расскажи мне про старые земли. Наверное, они сильно изменились.— Сперва ответь мне, — возразила она, — где стоит огненное кресло, в которое может сесть умирающий и встать здоровым?Улыбка исчезла. Золотые глаза сузились.— Что ты знаешь о Варме?— Ничего. Только его имя, которое назвали здесь. Но я увидела сон, по-моему, вещий — так, словно смотрела в волшебную чашу, — и она рассказала ему о том, что узрела в том месте огня и теней.— Так! — Его голос прозвучал странно, словно тоскливо. — Оно снова восстает. Быть может, эта борьба бесконечна. Однако Уоно и Лика должны немедленно узнать об этом. Идем! — он взял ее за плечо и повел по дорожке через сад к входу в здание, которое она покинула не общепринятым способом.На этот раз он нетерпеливо забарабанил пальцами по входной дощечке, и раздавшийся звук был густым и властным, требовавшим немедленного отклика.Кадия не пыталась высвободиться из его хватки, понимая, что дело действительно важное. И еще она чувствовала, что в эту минуту Ламарил будет ей такой же опорой, как Джеган.Вновь она оказалась перед парой, приветливо ее принявшей, и быстро вновь рассказала свой сон, замечая, что они обмениваются многозначительными взглядами.Когда она умолкла, мужчина сказал почти с такой же тоской, которая прозвучала в голосе Ламарила:— Опять! Неужели этому не будет конца?— А возможен ли конец? — спросила женщина. — У всего есть своя противоположность, и равновесие сохраняется. Где Свет, там и Тьма, быть может, для того, чтобы лучше узнать Свет. Но как бы то ни было, Сила Варма пробудилась, и думается мне, поле битвы вновь ждет нас. Одно лишь пока определенно: Врата закрыты.— И Врата не отворятся ни для кого! — объявил мужчина, но Ламарил перебил его:— А Хранители?— Это задача для… — ответ предназначался не воину. Женщина смотрела прямо на Кадию строгим оценивающим взглядом, и девушка напряглась, словно ожидал нападения.— Это осуществимо… — задумчиво произнес мужчина и тоже посмотрел на девушку.Кадия ждала, что последует дальше, а ее благоговение перед ними поугасло.— Благороднейшие, меня влекло сюда для выполнения какой-то задачи? А теперь вы медлите сказать мне — какой? Трясины я избрала по доброй воле. Теперь на них обрушились «желтая смерть» и, может быть, другие бедствия. Пока меч у меня и я не чувствую, что его надо вернуть в Ялтан, я должна следовать по пути, который он указывает.Но они продолжали оценивающе смотреть на нее.— Ты принадлежишь к поколению людей, нам неизвестному, — медленно сказала женщина. — Видимо, вы каким-то образом сделали старые земли своими. Если Бина покровительствовала вам, значит, она сочла вас достойными. Расскажи нам подробнее, королевская дочь, о своем народе и о старых землях. Ибо речь идет о деле, с которым нельзя торопиться.Хотя в детстве Кадия предпочитала бродить с Джеганом, а не корпеть над древними свитками, историю своего народа ей все-таки выучить пришлось. И теперь она попыталась привести в порядок все запомнившиеся ей сведения. О том, как ее народ прибыл из-за моря и завладел болотами, надежно огражденными стеной гор на востоке и западе, а с юга — дремучим Тассалейским лесом.Она рассказала, как на севере болота осушили и превратили в плодородные поля, о том, как они ладили с оддлингами, о ярмарке в Тревисте, об уважении ее народа к обитателям болот, об узах дружбы, нередко их связывающих.— Мы не великий народ, — продолжала она, хотя их взгляды встречала, как равная, — но землям принесли пользу. Где могли, мы противостояли Тьме. Ниссомы с нами приветливы, уйзгу не считают врагами. В их владениях мы бываем только ради торговли, а наши открыты для них. Сражаемся мы только со скритеками, но ведь и все обитатели трясин держат наготове оружие против них.Кадия постаралась описать картину двора ее отца в Цитадели, поведала о том, как Великая Волшебница Бина посетила Цитадель, когда родились она и ее сестры, чтобы одарить каждую амулетом Силы.Тут на девушку нахлынули воспоминания о кровопролитии, жестоких убийствах, прочих ужасах, и она повела рассказ о нападении лаборнокцев, о свирепой беспощадности Волтрика и его могущественного советника Орогастуса. Она говорила о поисках своих сестер, Харамис и Анигель, которые завершились битвой великих Сил, чуть не сокрушившей весь известный им мир.Говорила она долго, и дважды Ламарил подносил ей чашу, и она с благодарностью увлажняла пересохшее горло.За окном сгущалась ночная темнота, но на стенах комнаты под самым потолком засияли огни, и она хорошо видела лица своих слушателей.— О том, как я вернулась в ваш Ялтан и что случилось там, вы уже слышали. И о том, что сейчас происходит в трясинах.— Ялтан… — повторила женщина по имени Лика, и ее голос смягчился. — Ялтан, где мы оставили прощальные дары в вечно струящейся воде… — Она протянула руку к Кадии. — Скажи, пришедшая к нам, что сейчас с Ялта-ном?— Город не разграблен, — Кадия вспомнила сокровища в чаше фонтана. — Ваши дары, Благороднейшая, лежат никем не тронутые. В нем есть обитатели. Они называют себя хасситти, и они старались и стараются сохранить все, что там осталось. И сам… — тут Кадия подняла меч, чтобы он был виден весь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73