Если бы не ты и не сотворенные нами, мы потерпели бы неудачу. Это мы запомнили навсегда. Мы не всемогущи, хотя и одержали победу в те дни. Мы всего лишь мужчины и женщины с особыми способностями, но нас могут постигнуть и несчастья, и смерть.— Трясины спасены, — вздохнула Кадия.Это был не вопрос, а утверждение, которое могло послужить утешением в будущем. Зачем ей вдруг понадобится утешение, Кадия не совсем понимала: слишком усталой и измученной она была.Девушка посмотрела на меч. Ее руки были в крови — она так крепко сжимала его, что даже затупленное лезвие оставило раны. Глаза были закрыты, веки плотно сомкнуты. Кайма блесток на веках исчезла. Всем своим существом она ощущала перемену. Сила, приходившая к ней на помощь, истощилась полностью. В мече не осталось жизни.Она потрогала амулет. Ее пальцы оставили кровавые пятна на кольчуге, когда она касалась груди. Амулет совсем остыл. Тоже утратил жизнь? Быть может…Стремления Харамис к Силе у нее не было. Ту, которая ей досталась, она использовала как сумела лучше. А теперь Сила оставила ее. Кадия растерянно посмотрела вдаль — на черное пятно на камне там, где нашел свой конец прислужник Варма. Ее пробрала дрожь. Ветер нес холод горных вершин.— Куда теперь? — спросила она не столько его, сколько себя.— Мы возвращаемся в Ялтан, — эта мысль несла с собой холод отчуждения.Кадия понимала, что значит вернуться в Ялтан: те, кого она вызвала в царство времени, возвратятся туда, где оно не властвует.— Королевская дочь!Кадия резко обернулась. К ней приближался Джеган. Одна его рука висела на перевязи, он прихрамывал, и его поддерживал воин-уйзгу.— Джеган! А что со Смайлом? Охотник улыбнулся.— С ним целительница. Он сразил трех скритеков, но четвертый чуть не раздавил его о скалу. Когда раздался предсмертный крик пособника Варма, все оставшиеся в живых скритеки бежали. Но мало кому из топителей удалось ускользнуть от наших дротиков и копий.— Отлично.Как ни напрягала Кадия свою волю, ее тело все больше поддавалось неодолимой слабости. Веки будто налились свинцом, и она уступила усталости, тяжелой, как камни, которые сыпались в котловину с гнездом. Волны темноты накатывались на Кадию, баюкали ее и нежили, как мягкое одеяло. Со вздохом она предалась целительному забытью.Долго ли оно длилось, девушка не знала, но потом до нее донесся зов, от которого она не могла уклониться. Кадия… — ее мысленно звали откуда-то издалека, настойчиво и требовательно.Она попыталась не отвечать. Сестра! — теперь звучало близко. Далее противиться было нельзя.Кадия не могла бы сказать, где они встретились и в каком эфирном пространстве. Возможно, места этого в том мире, какой она знала, вообще не существовало. Харамис оставалась лишь зовом. Какая беда пришла на нашу родину? — вопрос был настойчивым. — Она была укрыта от моего взгляда много дней. Что вторглось в Рувенду? — Зло из далекого прошлого. — Кадия ответила не сразу, потому что ее все еще сковывала усталость. Но теперь наконец она знала, что Харамис слышит ее.И она поведала обо всем-, что случилось в прошедшие дни: «желтая смерть», открытие места, куда удалились Исчезнувшие, их возвращение, поход в горы, битва.— Ламарил сказал мне, — заключила Кадия, — что земля теперь очищена, а он и его товарищи удалятся в края по ту сторону времени.Харамис обиделась.— Меня величают Хранительницей, а это началось и завершилось без моего участия.Кадия всем существом ощутила горечь сестры. Задета была не просто гордость Харамис, но и ее любовь к родному краю.— Не знаю, почему это было возложено на меня, — устало сказала Кадия. — Я ведь не обладаю большой Силой. — Она вспомнила мертвенную тусклость меча, амулет, в котором угас огонь. — То есть теперь, мне кажется, я не обладаю никакой Силой. Возможно, мне было просто легче добраться до Великих. Харамис, с Силой я рассталась. Вернее, она рассталась со мной.— Верь, сестра, — ответила Харамис, — я найду средство предотвращать подобное в будущем. Вина знала так много, а у меня еще совсем не было времени… — Она помолчала. — И часть моих знаний была извращена, так как Орогастус принадлежал Тьме и стремился увлечь меня за собой.— Но ты устояла, — напомнила Кадия сестре. — И у тебя великие цели. Ламарил и остальные уйдут, но в Ялтане есть хранилища знаний. Мне они недоступны, но, если пожелаешь, я буду охранять их… даже и без Силы, если понадобится.Харамис снова помолчала и ответила:— Моя маленькая сестра, ты обладаешь куда большим величием, чем думаешь, и станешь еще более великой. Я знаю. Ну, до встречи, родная.И вновь ласковая темнота, слияние с ничем, отдохновение для тела и духа.Когда Кадия наконец пробудилась, то оказалась в привычном, хорошо знакомом мире. Зеленеющие ветви на фоне ясного неба, ароматы молодых побегов, которые так и рвались из земли после муссона. Она лежала, завернутая в камышовые плащи, в челноке. Перед ней сидел уйзгу, управляя вожжами запряженного риморика, и они быстро скользили по воде.— Благороднейшая госпожа…Кадия повернула голову на голос. Она все еще чувствовала себя такой слабой, словно очнулась после долгой тяжелой болезни. Она увидела Салин и Тостлет.— Где мы?— Ты долго спала, Благороднейшая Госпожа. Великий сказал, что тебя нужно выхаживать, что мы должны очень стараться, потому что ты слишком много отдала Силе. Сейчас мы плывем в Ялтан.Кадия попыталась собраться с мыслями. Плывем… Значит, позади — большой путь…Салин продолжала негромко:— Синдоны из внешнего дозора, те, что следуют за Ламарилом, уже, как им заповедано, отправились туда, где стояли их изображения. А те, кто из Ялтана, едут с нами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73