Брейвери в безопасности, а остальные скоро подойдут. Тем временем я посторожу.И, словно подтверждая ее слова, вернулась с преследования Пира. Она спускалась по склону быстрым шагом, который перешел в бег, когда она приблизилась к паре.— Идем, миледи. Сядь здесь, тут трава не сорвана. Я должна проверить…Уна из Морской Крепости подняла голову.— Я тоже целительница, и мои товарищи ранены.Принеси воды, а я тем временем осмотрю раны Брейвери.Женщина внимательно посмотрела на нее, потом кивнула и пошла за водяными мехами, которые остались на лошадях. А Тарлах тем временем поторопился на помощь своему крылатому брату. *** Осмотр ран и их очистка причиняли кошке боль, но она переносила ее терпеливо, поверив в мысленное заверение Уны, что это необходимо для ее же пользы.Однако, когда Уна перевязывала лапу, Брейвери замяукала, и женщина, подняв голову, увидела подходящего к ним Тарлаха. Внутри у нее сжалось. Сокольничий прижимал к себе сокола, и рот у него был мрачно сжат.— Насколько плохо? — спросила она, когда он подошел.— Крыло может быть сломано, хотя сам он считает, что это не так. — Говорил Тарлах спокойно, но Уна, хорошо изучившая его, почувствовала в его голосе страх.Она закончила перевязывать рану Брейвери, потом передала кошку Пире и взяла у Тарлаха боевую птицу.Делая это, она на мгновение сжала его руку в уверенности, которой сама не ощущала. У птиц хрупкие кости, и немного нужно, чтобы сломать или раздробить их.Уна долго осматривала Бросающего Вызов Буре, осторожно прощупывая его крылья и бока.Наконец она подняла голову и улыбнулась.— Удача с нами, птичий воин. У сокола, вероятно, немало ушибов, но переломов я не обнаружила. Если внутри не разовьется воспаление, твой товарищ вскоре поправится, хотя еще несколько дней не сможет летать.— Слава Рогатому Лорду, — прошептал Тарлах.Он торопливо взглянул в сторону Пиры и нагнулся к Брейвери, гладя ее по голове.Кошка подняла голову навстречу его руке и замурлыкала, довольная лаской. Тарлах, вопреки своему настроению, улыбнулся.— Ты, во всяком случае, кажешься здоровой, маленький друг.— Ей тоже повезло. Самое главное — не давать ей срывать повязку, пока я сама не сменю ее. Ты проверил лошадей?Тарлах кивнул.— Да. Обе невредимы, как и мы.Он повернулся к Пире, которая пока единственная из жителей Лормта вернулась к ним. Вдали слышали звуки схватки, крики людей и лай охотничьих собак-волкодавов. Остальные продолжали преследование. Очевидно, ни одной из этих странных тварей не удастся спастись.— Наша благодарность не может быть выражена в словах, но как вы узнали, что мы в опасности?— Мы об этом не знали, просто искали чудовищ. — Худое лицо Пиры отвердело. — Этот бедняга ехал за своим скотом, держа перед собой в седле сына. Когда на них неожиданно напали, он бросился на землю, чтобы задержать их, и ударил пони по крупу. Он знал, что ребенок умеет ездить верхом, а ужас и привычка приведут лошадь домой.— Мальчик, естественно, был в истерике, но сумел внятно рассказать матери о случившемся, и она подняла тревогу. Злобные твари и раньше появлялись в этих местах, а в последнее время количество их увеличилось.Местные жители готовы были к встрече с ними, опасаясь, что вскоре их земля станет непригодной для жизни.— Мог потребоваться и целитель, и, так как я хорошо владею луком, а Аден нет, вместо нее поехала я.Воин кивнул.— Храбрый человек, — сказал он, поглядев на труп и вздрогнув при воспоминании об этих тварях. Пастух пожертвовал собой, спасая сына. — Тяжело будет ребенку об этом вспоминать, хотя самого ужасного он не видел.— Да, это так, — согласилась женщина из народа сокольничьих. Ей нравился Тарлах, несмотря на все, что она знает о поведении сокольничьих.— Звуки охоты затихают, — заметила она. — Скоро мы сможем вернуться в Лормт и попытаемся оставить за собой события этого дня.— Да, хорошо, что он скоро кончится, — согласился Тарлах, но слова его прозвучали тяжело. Нужно нечто большее, чем сытный ужин и спокойный сон, чтобы снять тяжесть с его сердца. 5 Капитан сокольничьих придвинул стул ближе к ревущему огню. Тепло стало, наконец, проникать к нему, хотя он еще не снял свой тяжелый плащ.Этот невыносимый холод — последствие плохо залеченной раны, которую он получил в самом начале своей карьеры, когда Псы все еще осаждали Верхний Холлек. Конечно, это не болезнь, а просто неудобство, и в обычных условиях он не снисходил то того, чтобы замечать его. Однако, сейчас настроение у него плохое, и он поддался требованиям тела.Но тепло, наконец, подействовало. Тарлах ощутил сонливость, физическую расслабленность, и только вялость помешала ему отправиться в постель. Огонь в комнате разожгли заранее, перед его возвращением.Неожиданно лицо его напряглось. По правде говоря, спать он еще не хочет. Он слишком хорошо знал себя, чтобы надеяться уснуть, когда его не оставляет ощущение поражения и чувство вины.Глаза у него стали мрачными, как свинцовое небо, грозящее снегом. Снова Уна из Морской Крепости доверилась ему, и снова он не сумел уберечь ее от опасности. Сколько раз еще смогут они уходить от гибели?Сколько еще?..Послышался стук, Тарлах отвернулся от огня, неохотно потянулся за шлемом, давая разрешение войти. Дверь у него не заперта, но ему никого не хочется видеть сегодня вечером. Да он и не ждал никого. Может, что-то произошло в Лормте или с хозяйкой долины?Вошел Дуратан. Получив разрешение, он открыл дверь, но остановился возле нее.— Надеюсь, я не беспокою тебя, птичий воин, но я увидел у тебя свет и понял, что ты не спишь.— Не сплю. Входи, добро пожаловать. Чем я могу быть полезен?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57