– Чащоба… причина должна быть в Чащобе!
Я показал девушке сломанный нож. Она очень удивилась:
– Но ведь это трес-сталь! – воскликнула Илло.
– А разбилась, как гнилое дерево. Эти дьявольские цветы – ты только посмотри на них! – Мой взгляд уловил цветное пятно, и я повернулся.
Цветы по-прежнему шевелились, но не так, как раньше. Однако все их головки были устремлены к нам. Я вспомнил предположение Илло, что они следят за нами. Как можно отрицать здесь хоть что-нибудь, даже самые невероятные предположения? Всю жизнь я провел на Вуре, я родился здесь, но для этой планеты я чужак, и здесь могут существовать тысячи, миллионы тайн, в которые мы еще не проникли. Если бы мы были разумны…
– Чащоба. – Это слово Илло произнесла с той же решительностью, с которой заявляла о необходимости идти на север.
– Чащоба, – тяжело повторил я, зная, что другого пути для меня нет. Не такую дорогу я хотел бы для себя выбрать, но, выбрав, должен идти по ней до конца.
Глава 9
Мы уже целый день шли вдоль края Чащобы, разглядывая массивную преграду из переплетенных лиан, колючих кустов, толстых ветвей и низкого подлеска. Здесь цветов не было – зловещие головки не раскаивались из стороны в сторону, глаза в лепестках не смотрели нам вслед. Растения разной формы, но все темные-зеленые и сероватые, почти черные, и очень неприятные – по крайней мере для моего взгляда.
Странно, но, когда мы приближались к этой чуждой территории, гары не упирались, как делали это возле погибших поселков. Правда, они не паслись на краю леса, но шли за нами охотно.
– Ни единого разрыва… – заметил я ближе к концу дня.
Каким-то образом Чащоба излучала тепло. Я все время вытирал лицо руками, чувствуя себя так, словно прошел много миль под палящим солнцем. А ведь уже скоро подуют морозные ветры с севера. Что они сделают с этой непроходимой чащей – или она неуязвима для холода?
Мы не пытались заходить в чащу. Вид шипов длиной в палец на самых крайних кустах вполне уберегал от такой глупости. Если бы у меня вместо станнера и танглера был с собой бластер, я мог бы немного поэкспериментировать. Но судя по всем отчетам, даже луч бластера не может прожечь проход в чаще. Вся наша экспедиция – безумный поступок, и чем скорей мы это признаем, тем лучше.
Однако в глубине сознания нечто снова и снова заверяло меня, что здесь что-то есть, и я продолжал упрямо идти, разглядывая Чащобу. У меня не было ни малейшего представления, что мы ищем, но я шел вперед. Илло, которая шла впереди в нескольких шагах, время от времени останавливалась и разглядывала какой-нибудь куст или лиану. Выражение лица у нее было такое, словно она к чему-то прислушивается.
Заночевали мы немного в стороне от этой мрачной полоски, которая казалась черней, чем может быть земля. И только когда поели, напились и уже сидели у небольшого костра из ветвей и сухой травы – костер я соорудил, руководствуясь своим опытом странствующего, – Илло неожиданно сказала:
– Цепочка…
Я поднес руку к карману пояса – есть только одна цепочка. И обнаружил, что цепочка обладает еще одним свойством – таким, которое едва не заставило меня ее выронить. Мы нашли цепочку днем, в ярком свете солнца. Теперь быстро темнело, и в темноте разорванная цепь светилась! Я отдернул руку. Однако наощупь металл не горячий, он лишь светится настолько, что освещает мои пальцы.
– Дай ее мне! – приказала Илло.
– Возможно, это переносчик… – Языком я облизал неожиданно пересохшие губы. Говорят, чуждые металлы несут излучение, смертельно опасное для человеческого организма… Я носил это на своем теле много часов, несколько дней. Что если поглотил его излучение? Кожа пояса от него не могла защитить.
– Возможно, это нечто гораздо большее. Дай сюда!.. – Она говорила резко, протянула руку, готовая вырвать у меня цепочку.
– Нет! – Я сжал кулак. – Если есть излучение…
– Кто может судить об этом лучше целительницы? – спросила она.
Она права. Однако я помнил, как на нее подействовала находка, и не хотел отдавать ее.
– Какое, по-твоему, это имеет отношение к Чащобе? – попытался я увести разговор в сторону.
– Возможно, никакое, а возможно, самое прямое. Она очень древняя, восходит к самому началу. Она принадлежала другому народу, и, может быть, они знали… Разве ты не понимаешь, – голос ее звучал настойчиво, – нам нужен ключ, проводник…
– К чему? Мы этого не знаем…
– Должны узнать. – Она снова протянула руку, и, чтобы не бороться с ней, я отдал цепочку.
Она поднесла металлическую цепочку к огню. Когда свет коснулся цепочки, ее собственное свечение померкло. Илло по очереди дергала за каждое звено, как будто проверяла цепь на прочность, как проверяет человек веревку, которой собирается доверить свою жизнь.
– Никакого излучения – по крайней мере известного нам, – сказала она наконец. – В ней есть энергия, да, но другого типа.
– Какого? – Теперь я очень жалел, что не выбросил находку, когда мы нашли ее на равнине, не отправил назад в забвение у корней трав.
– Это энергия, родственная дару эспер, – спокойно ответила она. – Ты должен знать, что человек, обладающий таким даром чувствительности, излучает энергию. И она воспринимается целительницами.
Насколько я знаю, она говорит правду. Но чтобы неодушевленные предметы, такие, как эта цепь, могли содержать подобную энергию – это совсем другое дело. Илло продолжала перебирать звенья цепи. Потом положила на ладонь табличку со сложной гравировкой, похожей на путаницу ветвей, вдоль которой мы шли весь день.
– Пока не чувствую! – Она медленно раскрыла пальцы, которыми сжимала пластинку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52