И сердце мое сжималось от предчувствия... Горсть земли, еще-еще...
- Нашел! - закричал Солдатик. Он поддел штыком и вытащил маленький сундучок.
Мы бросились к нему. Сундучок был старый, оббитый поржавевшими железными полосами, - в общем такой, в котором должен был храниться КЛАД.
- Открывай! - выдохнули мы.
Солдатик штыком открыл замок... Крышка откинулась... И мы увидели пустоту. О, так случается с кладами, кто-то всегда опережает нас!
И все же, на всякий случай, я стал обшаривать рукой дно сундука. А вдруг мне повезет, хотя бы один раз, хотя бы...
ВОЛШЕБНАЯ КАША
Я обшаривал дно сундука, и вдруг мои пальцы нащупали что-то гладкое, круглое. На ладони у меня оказалось маленькое железное кольцо. Никакого драгоценного камня на нем не было. Только маленькая желтая змейка блестела на кольце.
- Так вот же он, КЛАД! - закричал я и запрыгал. - Вот НАСТОЯЩИЙ КЛАД, волшебное кольцо! Оно почти такой же силы, как волшебная лампа, старая железная лампа, которую мы с Витей искали на железнодорожной станции. Теперь лишь надо потереть это ВОЛШЕБНОЕ КОЛЬЦО.
И под взглядами моих друзей, затаив дыхание, я надел на палец кольцо, слегка потер, чуть повернул...
И тотчас мы оказались рядом с забором. Прямо перед нами две широкие доски были отбиты, но лаз кто-то изнутри заделал тремя железными прутьями... И я узнал этот забор. Когда-то очень давно, еще до войны, когда я был маленьким и жил в городе с папой и мамой, я уже лазил через него. А вот и помойка, на которую мы, ребята, забирались.
Теперь, когда я дяденька с бородкой, мне было бы не очень удобно лезть на помойку. Но здесь, под водой, это слово звучало совсем по-другому...
Я влез на помойку, глянул через забор: за забором местность мне была совсем незнакома. "Почему же за нашим забором не наш двор? Какая-то белая река, домик... Видно, сторожка", - подумал я.
- Ну давай лезь, чего там! - торопила Ложка.
Я перевалился через забор и полетел вниз, а вслед за мной остальные. И тут кто-то сильно схватил меня за руки и за нога.
- А-а! - пронесся над нами голос. - Попались, голубчики!
Быстро и непонятным образом мы очутились связанными на полу в домике.
- Фамилия! Как фамилия? - протремся голос.
Я поднял глаза и увидел маленького, даже крошечного дедушку с огромными усами и бородой. Дед сидел на маленькой табуреточке, рядом с печью.
- Ну, теперь-то я вас изжарю и съем, - сказал дед и шевельнул усами. - Я тут сторож. И приставлен охранять несметные богатства рыбьего царства, рыбьего государства.
"Но ведь это сказка, - подумал я. - А сказка не бывает с плохим концом".
- Всяко случается, - точно догадавшись, о чем я подумал, сказал дед. - Я для этого и приставлен, чтоб не пускать, куда не положено. Зачем кольцо взяли? Во-от оно, колечко! - И он повертел перед нашими глазами железным кольцом. - Загублю я вас, вот что. Загублю.
- Не губи нас, дедушка, - попросил Торопун-Карапун. - Мы клад искали.
- Никаких кладов! - заревел дед. - Погублю я вас. Это дело неминучее.
- Дедушка, - попросил Цыпленок, - дай нам поесть перед смертью.
Я почувствовал, как голоден. Ведь мы целый день не ели.
- Поесть? Это можно. Сейчас за молоком схожу, поставлю кашу. А вы не убежите?
- Нет, - сказал Торопун-Карапун. - Мы не убежим.
- Не убежим! Не убежим! - в один голос закричали мы. - Развяжи, дедушка!
- Ну, глядите, не озоровать! Отсель никуда не уйдешь.
Дедушка развязал нас. Вытащил ведро из-под лавки и пошел на улицу. И мы за ним.
Дедушка пошел по тропке к реке, окунул ведро и, вздыхая, понес назад, к дому.
- Ой! В ведре-то молоко! - крикнула Ложка.
- А чего дивишься, - сказал дедушка, - у нас тут речка молочная, а берега кисельные.
Дедушка вылил молоко в чугунок, поставил чугунок в печку. Потом поглядел на нас, поколотился за пазухой, вытащил ключи, подошел к огромному сундуку у стенки, отомкнул замок и достал из сундука старенькую скатерку, по краям расшитую красными петушками и цветочками. Дедушка расстелил ее на столе и произнес негромко:
- Ну-ка, дай-ка нам с полкило крупы, а еще масла...
Не успел он это сказать, как на столе появились куль гречневой крупы и гора масла.
- Ты что, Самотоха! - закричал дедушка. - Куда столько масла навалила?! И почто гречневую принесла? Знаешь ведь, что с утра ем манную... Убери! Чтоб все чисто! Слышь?
Скатерть послушалась. На столе - опять ничего.
- Во! - повернулся к нам довольный дедушка. - Целыми днями с ей воюю. - И опять поворотился к скатерти: - Достань полкило манной, сахару немножко, масла маленько, сольцы...
И тотчас на скатерти появилась манная, сахар, масло, а сверху густо посыпалась первосортная, рассыпчатая соль. Дед кинулся к скатерти, начал руками сбрасывать соль, а скатерть увертывалась, подсыпала еще, еще, сыпала на дедушку, на его усы. Мы захохотали, а дедушка завопил:
- Ах ты Самотоха, убери соль!
И тотчас соль исчезла.
- Ух! - вздохнул дедушка и повалился на скамеечку.
- Давай, дедушка, я тебе помогу, - пожалела его Ложка и взялась сама стряпать.
Дедушка убрал скатерть-самобранку, положил ее в сундук и опять замкнул.
А мы принялись за кашу. И никогда в жизни я не ел каши вкуснее. Поистине это была волшебная каша.
ДЕДУШКА РАССКАЗЫВАЕТ О СЕБЕ
Так мы и стали жить-поживать в домике у дедушки. Звали его дедушка Ус, а еще - дедушка Никитушка.
Раньше звали его не дедушка Никитушка, а Никитушка-молодец, Никигушка-Силушка, потому что была в нем сила богатырская. Пойдет в лес, выхватит березку и выдернет с корнем. Одну, другую - так и насшибает на дрова. А повстречает медведя - бороться с ним.
- Как врежу ему, - смеется дедушка, - он и валится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36