Я буду чувствовать себя такой одинокой.
- Роr cierto! (Конечно!) Я буду на празднике, даже если придется всю ночь провести в пути. Но в этом нет необходимости. До Сан Джеронимо всего тридцать лиг, и Марко может преодолеть их за день, если я захочу. Я выеду утром и вернусь на следующий день самое позднее в полдень. Не думай, что я пропущу фиесту. Но мне нужно ехать, querida. Таково желание моего отца, и дело очень важное.
Девушка что-то ответила, но я не расслышал, что именно. Потому что мое внимание привлек другой звук, с иного направления.
Посмотрев туда, я увидел зрелище, которое на время привлекло все мое внимание. Звук этот был шагами, негромкими и вкрадчивыми, а зрелище фигура человека, смутно виднеющегося на фоне серой стены. Хотя человек стоял всего в двадцати футах от моего окна, я бы не заметил его, если бы не светлячки, перелетавшие в кроне магнолии с ветки на ветку. При их свете я видел, что человек стоит пригнувшись; пролетевший мимо светлячок озарил на мгновение его лицо, и я увидел, что это дон Мануэль Кироя! На лице его было почти дьявольское выражение, фосфоресцирующий свет делал призрачным смуглое лицо и одновременно отражался от ножа, который мажордом сжимал в правой руке. Я видел, что это мачете, которое он извлек из ножен и сжимал так, словно собирался немедленно пустить в ход. Дону Гиберто Наварро грозила смерть от руки убийцы!
Моей первой мыслью было выскочить из окна и помешать злодейскому замыслу. Но взгляд на железные прутья решетки показал, что это невозможно. Надо крикнуть и предупредить молодого мексиканца об опасности. Но прежде, чем я смог это сделать, послышался топот копыт; я услышал возглас "Buenas noches!" ("Спокойной ночи!"), такой же ответ сверху и лихорадочное: "Va con Dios!" ("Храни вас бог!"). Затем лошадь перешла на галоп, и я понял, что молодой человек в безопасности.
Убийца-неудачник сделал несколько шагов вперед, миновал моё окно и снова остановился в тени стены. Теперь он стоял спиной ко мне, но я видел, что лицо его обращено кверху. Прижавшись лицом к прутьям решетки, я смог разглядеть azotea, крышу крыла, выступающего из главного здания. Луна вышла из-за облаков, и при ее свете мне видна была верхняя часть женской фигуры великолепной фигуры, силуэт на фоне более темного неба.
Девушка стояла у парапета, опираясь руками о верх ограды, она смотрела вслед всаднику, фигура которого, постепенно уменьшаясь, наконец совсем исчезла на отдаленной равнине. Тот, что стоял под окном, продолжал внимательно наблюдать за девушкой; несомненно, он испытывал горькое чувство. Я подумал, что сейчас он выйдет на свет и заговорит с нею. Но он этого не сделал. Напротив, продолжал держаться в тени, пока она не ушла с azotea, очевидно, к себе в спальню. Тогда мажордом, спрятав мачете, повернулся и прошел назад мимо моего окна; при этом произносил проклятия и выглядел, как негодяй из трагедии.
* * *
Я лег в постель и принялся размышлять, что делать в сложившихся обстоятельствах. Рассказать дону Дионисио все, что видел и слышал? Конечно, не немедленно, потому что в этом нет необходимости; но утром. Довольно деликатная тема для разговора с ganadero (скотоводом). Преступник его родственник; вдобавок, я раскрою поведение дочери, что, конечно, ей не понравится. Не понравится и ее возлюбленному. Таким образом, со всех сторон я вряд ли мог ожидать благодарностей за свое вмешательство. К тому же, какие у меня доказательства, что этот человек замыслил убийство? Я сам был убежден в его намерении убить Гиберто Наварро, если появится хоть малейшая возможность. Но если его обвинить, он легко найдет какое-нибудь правдоподобное объяснение своего странного поведения - скорее всего выставит меня на смех. А потом постарается отыскать возможность убить меня! Однако, опасения не должны мешать мне выполнить то, что явно является моим долгом. К тому же молодой мексиканец мне нравился - красивый, энергичный парень, джентльмен с головы до ног. Поэтому я решил, что по крайней мере его предупрежу об опасности. Приняв такое решение, я уснул.
Глава III
ОХОТА НА "ТИГРА"
Повинуясь приказанию, мой слуга поднял меня на рассвете, говоря, что завтрак уже накрыт в sala de comer, а лошадь моя оседлана. Он принес мне извинения дона Дионисио, который уже уехал по какому-то делу, но сообщил, что обещанный проводник будет ждать меня у передних ворот.
Легкий мексиканский завтрак - desayuna - состоит обычно из чашки шоколада и какого-нибудь печенья; второй завтрак, гораздо более плотный, бывает не раньше полудня. Я не думал, что увижу за завтраком донью Беатрис. Ее действительно не было; не было и никого другого. И хорошо: я испытывал бы странные ощущения, если бы пришлось завтракать с еще одним членом семьи - мажордомом. Но мне сказали, что он уехал очень рано. И никто не знал, куда.
Быстро позавтракав, я приготовился выезжать. Лошадь я нашел во внутреннем дворе, в конюшне для caballos de luxo (верховых лошадей).
Сев в седло, я выехал со двора и у передних ворот увидел человека, тоже верхом, одетого в живописный костюм мексиканского ranchero, со всеми его звенящими украшениями. Это был обещанный проводник. Он застал меня врасплох, обратившись ко мне по-английски:
- К вашим услугам, капитан. Я тот, кто должен отвести вас на Зачарованную гору.
- Соотечественник? - спросил я.
- Да, капитан. Меня зовут Джо Гринлиф.
- Джо Гринлиф! - воскликнул я, услышав имя знаменитого обитателя равнин. - Неужели это вы?
- Я, и никто другой - не лучше и не хуже.
- Лучшего мне и не нужно; я рад иметь такого проводника. Я слышал о вашем мастерстве, мистер Гринлиф.
- О, ничего особенного, капитан; нечем похвастать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9