Она подала пришедшему белого вин
а, так что тому и заказывать не пришлось. Когда Ромуальд повернулся, чтобы
разглядеть рожу пьяницы, тот уже опрокинул стаканчик, и добрая женщина н
аполнила его снова и, не закрывая кувшин пробкой, заботливо ждала, когда к
лиент снова подвинет к ней пустой стакан своим толстым и красным как мор
ковка пальцем с огромным грязным ногтем.
Полевой жандарм Ц а это был он Ц и хозяйка заведения округлившимися сл
езящимися глазами в упор смотрели на Ромуальда. Подошел хозяин с ключом
от комнаты, который он дотал из ящика стола, и в тот же миг оттуда выпрыгну
ла мышь, кинувшаяся бежать между столиками. Ромуальд встал, изобразив гр
имасу, похожую на улыбку:
Ц Пойду возьму вещи… из машины…
Он вышел из гостиницы. С десяток деревенских мальчишек и двое-трое трясу
щихся стариков стояли вокруг его машины. Тут же было несколько уток и кот.
Проложив себе дорогу, он открыл заднюю дверцу и начал выгружать свое сна
ряжение: фотоаппарат в футляре, сложенный штатив, коробки с пленками и фо
тографическими пластинками, сумку с фотопринадлежностями, чемоданчик
с образцами открыток и, наконец, чемодан со своими вещами Ц белье, пижама
, туалетный прибор, несколько пар чистых кальсон (ему случалось недели по
три бывать в дороге, чтобы найти и снять для открытки какой-нибудь памятн
ик или красивый вид). Он поставил багаж на асфальт, чистый, хотя и желтоват
ый от сухого навоза. Деревенские по-прежнему стояли возле машины, засуну
в руки в карманы и разглядывая его башмаки и брюки. Медузы. Кьефран затеря
лся вдали от крупных автодорог, и очевидно, что ни пруд с рыбой, ни дуб врем
ен революции вместе со старым колодцем, ни даже руины феодального замка
не смогут привлечь сюда туристов. Тем не менее, грамотность и электричес
тво проложили себе дорогу и в эту глушь.
Подхватив свои монатки, Ромуальд вернулся в гостиницу и прошел в зал.
Ц Вы могли бы оставить все это в машине, Ц сказал ему рыжий. Ц Здесь вор
ы не водятся.
Ромуальд отсутствовал всего ничего, однако за это время народу в кафе пр
ибавилоь. Кроме жандарма и четы хозяев было семь или восемь мужланов, сел
ьскохозяйственных рабочих в синих шоферских комбинезонах и сапогах, пе
репачканных навозной жижей до самого верха. Стаканы с белым вином выстро
ились на стойке, туда же забрался кот, которого он только что видел у своег
о фургончика. Деревенские пялили глаза на Ромуальда, молча посмеиваясь в
свои усы с затерявшейся в них соломой. У присутствующих женщин вид был зл
обный. Кроме хозяйки здесь была еще толстая и коротконогая баба, рыжая, с б
елой кожей, и рябая Ц Мариетта Фалленан, Ромуальд сразу узнал ее по шишке
на подбородке: он завалил ее в ризнице весной тридцать девятого.
Подойдя к столу, он заметил лежащую возле недопитого стакана с вином сво
ю гостиничную карточку, в которую фиолетовыми чернилами было вписано кр
упно и неумело: «Мюзарден де Фальгонкуль Ромуальд Дезире Жозеф. Родился
в Америке в 1925 году». Итак, негодяи в конце концов его узнали!
Ц Привет, Ромуальд! Ц ухмыльнулся хозяин гостиницы.-Что, вернулся в род
ные края?
Ц Черт возьми, тебе что, признаться было трудно? Ц накинулся на него пол
евой жандарм.
Они дружно рассмеялись. Их глаза блестели от смеха, но плотно сжатые губы
выражали ненависть. Ромуальд почувствовал, будто раскаленным железом п
ровели по его ногам, будто яротный град камней полетел ему в лицо. «Бог мой
, зачем я приехал сюда? Что мне тут понадобилось? Я мог бы преспокойно полю
боваться замком, и не оставаясь на ночь в этой проклятой гостинице».

***

После кошмарной ночи, проведенной в единственной более или менее пригод
ной для жилья комнате гостиницы Ц с видом на пруд (тот самый, которым завл
екали туристов), знаменитая рыба которого жирела на навозной жиже, машин
ном масле и неисчислимых отбросах, плавающих по его поверхности, Ц наби
в себе перед этим желудок тушеной капустой с цесаркой, которую его буква
льно силой заставили съесть вчера вечером, запивая белым вином, «чтобы о
тметить его возвращение на родину», так вот, после кошмарной ночи, в течен
ие которой он вновь и вновь вспоминал самые жестокие и самые кровавые эп
изоды своего мученического детства, он встал, сделал несколько упражнен
ий, поглазел, отхлебывая большими глотками кофе с молоком, на гадкий пруд
за окном и отправился на прогулку по деревне, где за каждым его шагом след
или, каждое его движение изучали и взвешивали те, кто не пошел в поле и жда
л, когда он проснется. Ромуальд направился прямиком к лесу Грет, а оттуда
Ц к замку.
Когда смотришь на Фальгонкуль издалека, то вид у него все еще горделивый.
Два донжона, четыре угловые башни, дозорная башня, высокие парапеты стен
с бойницами стояли в окружении деревьев и создавали впечатление соверш
енно целого средневекового замка наподобие тех, что показывают в «Вечер
них посетителях». Увы, чем ближе подходил он к величественному сооружени
ю, тем все очевиднее становилась его дряхлость и запущенность. Прокладыв
ая себе путь сквозь заросли ежевики, заполонившей все вокруг замка, Рому
альд в нескольких местах порвал брюки. Ему пришлось перебираться через п
оваленные молнией деревья, длиннющие стволы которых, обгорелые и с ободр
анной корой, лежали на толстой подстилке из густого кустарника. Наконец,
он вышел на более или менее приличную дорожку с колеей, заполненной стоя
чей водой. Он узнал дорогу на Грет, которая вела от замка к шоссе и шла мимо
болота до самой лесопилки Пинотонов Ц еще одна семейка проходимцев Ц п
остроенной на холме Лерб-о-Мит прямо при выезде на шоссе Шабозон-Лез-Эгл
ет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42