Стрейф. Не стоит. Молсидам это неинтересно.
Синтия. Двое неизвестных нам детей по воле случая полюбили друг друга. Они сидели в высокой траве перед заброшенным домом. Они росли, и в них крепло чувство истории, которой пронизано все на этом острове…
Молсид. Прошу вас, миссис Стрейф, не будем касаться политики…
Синтия. Кто они – жертвы политики и истории? Крикливых священников и мрачных идеалистов, всех тех, кто за чертой? Англия всегда проводила черту запретов и отчуждения на захваченных землях. В Ирландии это началось в 1395 году Имеется в виду разделение страны в 1395 году на две части – «мирные» территории (Пейл) и непокоренную Ирландию.

.
Милли. Дорогая, по-моему, мистер Молсид совершенно прав. То, что здесь произошло, еще не дает оснований называть людей убийцами, переступившими какую-то там черту. На твоих глазах произошел несчастный случай, и вполне естественно, что на тебя это ужасно подействовало. Вы разговаривали у магнолий, и вдруг ты видишь, как он поскользнулся…
Синтия (кричит, прерывая ее). Господи, он же не поскользнулся!
Стрейф (тоже кричит). Синтия, прекрати сию минуту!
В гостиной наступает тишина.
Молсид. Майор, я вынужден просить вас отвести миссис Стрейф в ее комнату. Должен предупредить, что мы не потерпим беспорядка в Гленкорн-Лодже.
Стрейф (спокойно). Пойдем, Синтия.
Синтия (тоже гораздо спокойнее). Неприличный анекдот. Ну, разумеется, все это неправда. Ирландская шутка: некто провел ночь в комнате под названием «Камелия», наивно надеясь, что здесь, на берегу моря, в лесу он каким-то чудом поймет, где корни ненависти, обуявшей его любимую.
Молсид. Вы оскорбляете нас. Вы пытаетесь навязать нам то, к чему мы не имеем никакого отношения.
Миссис Молсид (мягко). Идемте, миссис Стрейф. Прошу вас, дорогая, ради нас. Китти нужно убрать со стола. (Повысив голос.) Китти, подойди, пожалуйста!
Синтия (говорит совершенно спокойно, вполне владея собой). Я никуда не пойду. Я хочу чаю.
Милли. Вот и замечательно.
Синтия берет чашку. Подходит Китти с подносом.
Миссис Молсид. Миссис Стрейф не задержит тебя, Китти. Синтия. Да, убирай, Китти.
Она снова прежняя Синтия, в ее голосе слышатся грусть и смирение. Китти убирает со стола. Молсиды не решаются уйти, опасаясь новых неожиданностей.
Синтия. Что ты думаешь о нас, Китти?
Китти. Не понимаю, мадам.
Стрейф. Синтия…
Миссис Молсид. Прошу вас, дорогая, Китти занята… не отвлекайте ее…
Синтия. Ты четырнадцать лет прислуживаешь нам за столом, убираешь за нами после чая. Четырнадцать лет мы играем в бридж и гуляем по парку. Объезжаем окрестности, покупаем твид и, как те дети, купаемся в море.
Китти. Уверяю вас, мадам, в Гленкорне вам всегда рады.
Стрейф (с яростью). Замолчи сейчас же, Синтия.
Милли (от автора). Я сделала знак Стрейфу, чтобы он сохранял самообладание; мне почему-то показалось, что развязка близка.
Синтия. В Суррее, чтобы убить время, мы подстригаем изгороди. Вечерами играем в бридж, в девять часов пьем кофе с соломкой или пирожными. Окончив игру, собираем карты, листочки с записями взяток и карандаши, смотрим последний выпуск новостей по телевизору. В Арме беспорядки, сообщают нам, одному солдату оторвало голову, другой сошел с ума. Мы вспоминаем наш чудесный уголок в Антриме и надеемся, что ничто не потревожит его покой. Мы знаем, что мистер Молсид работает не покладая рук, а миссис Молсид рисует цветы на табличках для новой пристройки.
Китти. У миссис Молсид получаются такие красивые таблички… Я так и сказала хозяйке.
Синтия. Мы смотрим на ваш остров сквозь радужную пелену и так любим вас и ваш остров, Китти. Нам нравятся ваши короли и верховные короли, ваши графы и герои.
У Стрейфа лопается терпение. Он в бешенстве орет на жену.
Стрейф. Да заткнись ты, ради всего святого! Расселась тут, мерзкая кривляка, и несет вздор!
Синтия. Нам нравится ваше яркое историческое прошлое, ваша пленительная природа. И все же некогда мы благоразумно провели здесь черту – так закладывают сад, прелестный, как на картинке.
Стрейф (спокойно). Прости меня, дорогая, прости. Но мы действительно не хотим больше ничего об этом слышать.
Миссис Молсид (шепотом). Побыстрее, Китти.
Звон чашек. Китти торопливо собирает посуду.
Стрейф (шепотом). Возьми себя в руки, дорогая. Выбрось из головы всю эту чушь.
Синтия. За той чертой нечто смутное, запретное, и пусть оно останется где-то там, далеко-далеко, крохотным пятнышком на горизонте, думать о нем слишком страшно. Как можно винить нас в том, что мы не видим связь времен, Китти, связь настоящего с вашим прошлым, с битвами и законами? (Пауза.) Ведь мы из Суррея, откуда нам все это знать?
Китти. Мадам, зачем вы принимаете это так близко к сердцу?
Пауза.
Синтия. Я наивно думала, что по крайней мере можно попытаться понять трагедию двух детей. Он так и не узнал, что ожесточило ее, наверное, это вообще нельзя понять: зло непостижимым образом порождает новое зло. Вот какую историю рассказал мне рыжеволосый незнакомец, историю, которую вы все не хотите слушать.
Молсид. Миссис Стрейф…
Синтия. Тут сидит женщина, такая заботливая, – она любовница моего мужа, хотя все мы делаем вид, будто я ни о чем не догадываюсь.
Стрейф. Боже мой!
Милли. Ради бога, Синтия!
Синтия. У моего мужа извращенные наклонности. Его друг, с которым он учился в школе, так и не стал нормальным мужчиной. Я, жалкое созданье, закрываю глаза на измену мужа и порочность его любовницы. Меня заставляют выслушивать бесконечные воспоминания о Трайве Мейджоре и А. Д. Каули-Стаббсе, а я улыбаюсь как кукла. Разве я живу, Китти?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12