– Но мне не очень нравится то, что он сказал. Он считает, что кто-то искусственным путем вызывает землетрясения?
Я утвердительно кивнул.
– И он думает, что к этому причастен твой дядя?
– Именно так, Гидеон.
Негр опустил голову.
– Но это же явная чушь, Гидеон! – не выдержал я. – Дядя Стюарт попросту не способен на такие вещи!
– Конечно, Джим. Но пока…
Он поднялся со стула и стал мерить шагами комнату.
– Понимаешь, Джим, – твой дядя сейчас неважно себя чувствует. Тогда в Индийском океане мы попали в сильное землетрясение. Наш батискаф пострадал, и его уже нельзя было отремонтировать. Короче, нам пришлось надеть скафандры и уйти. Но до того как нас подобрала прибывшая по аварийному сигналу субмарина, мы провели в океане шестьдесят часов. Двое с половиной суток! Даже такой крепкий парень, как ты, не сразу очухается после такого испытания. А твой дядя уже далеко не молод. Он до сих пор еще не восстановился… Но он здесь, в Кракатау-Доум. Когда я утром ушел сюда, он оставался в гостинице.
– Я должен увидеть его, Гидеон!
– Ты, конечно, его увидишь, Джим! – поспешил заверить меня негр. – Но я советую тебе подождать, пока он сам придет сюда.
Гидеон снова сел на стул и, хмурясь, посмотрел на свежевыкрашенную стену.
– Ты же знаешь своего дядю, – улыбнулся он. – Всю свою жизнь он сражался с океаном. Да ты и сам прекрасно все помнишь! Он изобрел иденит и сотню других полезных вещей. Он – великий изобретатель, Джим. И вовсе не кабинетный ученый. Он влезал на подводные горы, опускался на самое дно океанских впадин… Подводные рудники, плавучие фермы – это все его рук дело! Но самое главное, он всегда стремился помочь другим людям. Разве можно перечесть всех исследователей моря которых он выручил в трудную минуту! Или тех, кто приходил к нему с интересными изобретениями или какими-то загадочными историями – таких были тысячи, Джим! Его интерес к морю не знает предела!
Я невольно посмотрел на обшарпанный письменный стол.
– Конечно, сейчас он на мели! – заметив мой взгляд, воскликнул Гидеон. – Может быть, он проявлял излишнюю щедрость. Ты и сам знаешь, что он всегда стремится отдать больше, чем взять.
– Ну а что ты скажешь о биржевых операциях перед последним землетрясением? Ведь это миллионы долларов… – Я не договорил.
Гидеон с мрачным видом уставился в пол.
– Твой дядя сам ответит на этот вопрос, Джим, – покачав головой, сказал он.
Я решил сменить тему.
Я хорошо знал своего дядю. То, что говорил Гидеон, было совершенно справедливо. Стюарт Иден всегда был мечтателем – и иногда своей мечте он доверял больше, чем трезвому голосу рассудка.
– Да, дядя Стюарт тоже может допускать ошибки, – неохотно признал я. – Я вспоминаю одного своего преподавателя в академии. Он говорит, что Стюарт Иден – это не ученый, хотя он и изобрел иденит. Нормальный ученый не позволил бы себе усомниться в третьем законе Ньютона. «Каждая сила уравновешивается равной ей силой, действующей в противоположном направлении». Он даже не стал бы задумываться над такой безумной идеей, как иденит, ведь она находится в полном противоречии с законами физики! Мне кажется, этого преподавателя выводит из себя именно то, что дядя Стюарт пошел на поводу у собственной глупости, продолжил работать над безумной идеей и воплотил ее в жизнь!
– Да, воплотил, – согласился Гидеон. – Но твой дядя брался и за многое другое, и далеко не все его разработки дали практический результат.
– А чем он занят сейчас?
– Ты же знаешь, Джим, я бы сказал тебе об этом, если бы мог, – покачал головой Гидеон. – Ты помнишь, как он работает. Всю свою бухгалтерию ведет только в уме. Никогда не подписывает договор с человеком, которому передает свои деньги, – для Стюарта Идена достаточно рукопожатия. Он считает, что если твой партнер – плут, то никакие договоры и адвокаты не заставят его поступать честно. Он очень многое предпочитает скрывать от меня, Джим. И не потому, что это какие-то некрасивые дела. Просто он привык так жить. Но даже то, о чем твой дядя говорит мне, я не должен передавать третьему лицу. Даже тебе!
Я понимающе кивнул. Гидеон был прав, я не имел морального права упорствовать в своих расспросах. И все же я не переставал думать о том, что меня беспокоило.
Я дал обещание лейтенанту Цуйя – обещание, после которого он разрешил мне уйти в город. Попросту говоря, я согласился стать шпионом. Никогда прежде мне не пришло бы в голову, что жизнь заставит меня шпионить за дядей Стюартом и моим лучшим другом Бобом Эсковом…
– Джим, голубчик! – вдруг раздался позади меня знакомый голос.
Я обернулся. В дверях стоял Стюарт Иден собственной персоной.
10
ЗАГАДОЧНЫЙ БИЗНЕС
Секунду-другую я изумленно молчал.
Меня поразило, как изменился мой дядя. Его некогда широко развернутые плечи ссутулились. Он страшно похудел, лицо приобрело болезненный желтоватый оттенок, походка стала шаткой и неуверенной. Его ясные голубые глаза помутнели и часто-часто моргали, словно – он с трудом различал черты моего лица.
– Дядя Стюарт! – воскликнул я.
Он сжал мою руку, а потом тяжело опустился в пододвинутое мной кресло.
Вытерев платком слезящиеся глаза, дядя с беспокойством взглянул на меня.
– В чем дело, Джим? Я думал, ты в академии, на Бермудах…
– Я совсем недавно приехал оттуда, дядя Стюарт. Нас направили сюда для выполнения учебного задания.
Я не мог вдаваться в детали того, что мы делали в Кракатау, но у меня создалось впечатление, что дядя и без меня знал очень многое.
– Как вы себя чувствуете, дядя Стюарт?
– Я чувствую себя лучше, чем выгляжу, – пророкотал он. – Я слишком долго торчал в воде, но теперь все позади.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51