Поэтому никто не обратил внимания, когда кельнерша из соседнего ресторана принесла завтрак миссис Эйкс. Завтрак был передан по назначению. Когда появился Вэд, он заметил в коридоре суету. Смотрительница звонила по телефону и вызывала врача.
— Кто-нибудь заболел?
— Заключённая из девятой камеры, кажется, по вашему делу, упала в обморок. Мы вызвали врача.
Джон поспешил в камеру. Лицо Эйкс было пепельно-серым, губы посинели. Она не подавала признаков жизни, пульс не прощупывался. Вскоре появился полицейский врач и сделал вывод: женщина мертва.
— Синильная кислота! Она покончила с собой!
Но при тщательном осмотре флакона, в котором мог храниться яд, обнаружить не удалось.
К счастью, чайник и молочник стояли на столе и не упали вместе с подносом.
— Возьмите это в лабораторию для анализа, — распорядился Вэд.
Неожиданная смерть матушки Эйкс поразила его. Это была здоровая, полная сил женщина. Вряд ли она помышляла о самоубийстве. Но, видимо, она должна была умереть по той же причине, по которой несколько дней тому назад умер лорд Синнифорд.
Без особого труда Джон отыскал кельнершу, доставившую завтрак. Она не смогла ничего сообщить, кроме того, что ей поручили доставить завтрак в близлежащую тюрьму.
— Вы по дороге кого-то встретили?
— Никого. Только два иностранца спросили дорогу на Хьюг-Стрит. Я рассказала.
— Всё просто. Один из незнакомцев отвлёк внимание, другой незаметно влил яд в молочник, — рассказывал позже Джон Эльку.
— Она описала этих иностранцев?
— Она сказала, что они выглядят как иностранцы. Трудно искать, если весь город наводнён иностранцами. Матушку просто убрали с дороги, опасаясь, что она заговорит.
Джон принялся за розыск таинственных иностранцев. Видел их соседний молочник и обратил внимание на то, что у одного из них на каблуке была резиновая набойка, которая вот-вот должна была отлететь. Это была скудная улика, но всё же… Через несколько часов двое незнакомцев, лениво шедших по Брикстон-Роду, были окружены полицейскими и доставлены в ближайший участок.
Джон немедленно выехал для допроса. Оба задержанных оказались французами, а точнее, пытались выдавать себя за таковых. На самом деле они говорили с резко выраженным американским акцентом. Когда Джон заговорил с ними по-французски, то они с трудом могли объясниться с ним.
Об отравлении они ничего не знали. Они пытались представить себя безобидными людьми, хотя в карманах оказались заряженные револьверы. Мол, не знали, что здесь нельзя носить оружие.
Не знали ничего и о миссис Эйкс, о «резиновых братьях», всё твердили, что прибыли на аукцион старинной французской мебели. Но где проводится этот аукцион, так и не смогли сказать. Вместе с тем, они не удивились, что им надели наручники и отправили в Скотленд-Ярд.
Там они всё же назвали адрес отеля, где поселились. Но это оказалось вымыслом. К счастью, швейцар вспомнил, что хотя для иностранцев и не оказалось свободной комнаты, он дал им адрес ещё трёх расположенных в том же районе отелей. В одном из них Вэд и нашёл пристанище подозрительных лиц. При обыске в их комнате в постельном белье были обнаружены три маленьких пузырька с синеватой, почти бесцветной жидкостью. Один был почти пуст. В чемодане Джон нашёл странное ружьё с отпиленным прикладом и очень длинным дулом. Ружьё было новым, из него ни разу не стреляли. Тут же в водонепроницаемой упаковке хранились патроны к ружью.
— Только бы заставить этих парней заговорить, — думал, возвращаясь обратно, Вэд.
Но арестованные отмалчивались, притворяясь, что не понимают вопросов. А найденные предметы им подбросила полиция, чтобы возбудить против них дело. Был сделан телеграфный запрос в парижскую префектуру, откуда пришёл ответ, характеризующий задержанных с весьма определённой стороны.
— Придётся решиться на крайнее средство, — разозлился Джон.
Примерно в два часа ночи крепко спящие заключённые были разбужены. К ним в камеру вошли двое с надвинутыми шляпами и поднятыми воротниками. Не вдаваясь в подробности, они предложили заключённым одеваться и следовать за ними. Заключённым связали руки и доставили на полицейский баркас. Там их приняла другая пара полицейских, тщательно укрывавших свои лица. Последняя деталь вызвала беспокойство задержанных. Затем баркас помчался по реке.
Миновав Лондонский мост, Эльк связал ремнями ноги заключённых.
— Что это значит? Едем на прогулку? — попытался пошутить один из заключённых.
— Заткни глотку, — грубо ответил Эльк.
Прошло четверть часа. С арестованными никто не говорил и не обращал на них внимания. Это их и надломило. Вэд оказался хорошим психологом. Заключённые заговорили и признались во всём.

В то время, когда лондонцы садятся завтракать, к шефу Скотленд-Ярда явились два полицейских, измученных бессонной ночью и сообщили то, что им сказали задержанные.
— Правда, мы не знаем, по чьему указанию они действовали, — сказал один из них. — Но их выписали в Англию, по телеграфу перевели крупную сумму денег и здесь им щедро выплачивают жалование. Единственное, что от них требуется, в определённый день и час быть там, где скажут, по телеграфному вызову. Что же касается убийства матушки Эйкс, один из них признался, что влил в молочник какое-то снадобье, но он думал, что это всего лишь снотворное, которое поможет матушке Эйкс бежать. Сказали они и то, что пузырьки были им кем-то присланы. Другой признался в том, что усыпил миссис Теппит и был уверен, что и на этот раз они имеют дело с таким же снотворным.
— По-видимому, они затевают что-то очень серьёзное, — заметил шеф.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42