— У дракона было двадцать лет, чтобы над этим поработать, — усмехнулась Сцилла. — Не хочется даже думать о том, что ещё мы найдём в его логове. Наверняка там, кроме всего прочего, целые горы гниющих трупов.— К счастью, драконы не едят людей, — вздрогнув, сказала Элиза. — По крайней мере, так говорят. Мы невкусные.— Не верьте всему, что вам говорят, ваше величество, — посоветовал Мосия, и на этом разговор прекратился.Наше воодушевление начало угасать. Но не надежда — она по-прежнему вела нас вперёд. Мы устали, ноги болели от долгой ходьбы, нас мучила тошнота от всепроникающего зловония, которое пропитало буквально все, даже принесённую с собой воду. Едва волоча ноги, мы повернули за очередной изгиб коридора, и тут Сцилла, которая шла впереди, внезапно остановилась и подняла руку.Свет факела, прежде бликовавший на закруглённых стенах тоннеля, теперь словно наткнулся на преграду. Перед нами простёрлась бескрайняя темнота.— Драконье логово, — прошептал Сарьон. Было так тихо, что мы все ясно расслышали его шёпот.Мы едва осмеливались дышать, потому что слышали другое дыхание — мощное, размеренное, как будто кто-то раздувал гигантские мехи.Мы замешкались, как азартный игрок, когда он дует на кости, потом сжимает их в кулаке перед броском и умоляет Олмина о выигрыше.— Я пойду первым, — объявил Сарьон. — Не приближайтесь, пока я не крикну, что все в порядке. Если дракон нападёт на меня… Сцилла, Мосия, — старик пристально посмотрел на них. — Я рассчитываю на вас. Сделайте все возможное, чтобы защитить моих детей.— Обещаю вам, отец, — почтительно сказала Сцилла и отсалютовала мечом.— Я тоже обещаю, — негромко проговорил Мосия, сложив руки. — Удачи вам, отец. Я сожалею… — Он замолчал на полуслове.— Сожалеешь? — повторил Сарьон. — О чем же, сын мой?— О Джораме.Сарьон приподнял брови: ведь Джорам погиб двадцать лет назад.Он был мёртв для всех, но не для Мосии.Элиза крепко обняла Сарьона и улыбнулась, смахнув с ресниц слезы.— Да пребудет с тобой Олмин, отец, — прошептала она. — Отец мой, единственный отец, которого я знала.Я тоже обнял Сарьона и назвал отцом, ведь так оно по сути и было.Он испросил благословения Олмина для всех нас и вошёл в пещеру.Мы ждали в коридоре, напрягая слух, чтобы не пропустить ни единого звука. Я так волновался, что больше не замечал зловония.— Дракон Ночи, — раздался из темноты голос Сарьона. — Ты знаешь меня. Ты знаешь, кто я.Раздался скрежет, как будто массивная голова передвинулась по каменному полу. А потом пещеру озарил неяркий, холодный свет.Мы увидели Сарьона — резко очерченный силуэт на фоне бледного света. Мы не видели дракона, потому что его голова была слишком высоко над каталистом. Но я помнил, что смотреть в глаза дракону нельзя.Мы затаили дыхание, ожидая ответа, каковым могла быть мгновенная смерть. Мы с Элизой крепко держались за руки.— Я знаю тебя, — с ненавистью в голосе ответил Дракон Ночи. — Зачем ты явился сюда и потревожил мой покой?Мы с облегчением выдохнули. Заклинание действовало! Элиза порывисто обняла меня, и я тоже заключил её в объятия.Мосия посмотрел на нас с неодобрением. Он и Сцилла ни на минуту не утрачивали бдительности. Женщина-рыцарь держала в одной руке меч, в другой — факел. Мосия стоял, скрестив руки на груди, и, похоже, перебирал в уме боевые заклинания. Колдун знаками напомнил нам, что опасность ещё не миновала.Приняв его упрёк, мы с Элизой отстранились друг от друга, но всё равно наши руки встретились в темноте.— Я пришёл освободить тебя от бремени, — продолжал Сарьон. — И от заклинания. Эта молодая женщина — наследница Джорама.— Я здесь, — сказала Элиза.Отпустив мою руку, она вошла в пещеру. Мы со Сциллой хотели пойти за ней, но Мосия преградил нам путь.— Ни о ком вас не сказано в заклинании! — быстро сказал он. — Вы можете его разрушить!Это была разумная предосторожность. Конечно же, Мосия знал о заклинаниях гораздо больше, чем я. Я заставил себя остаться на месте, хотя мне пришлось напрячь всю силу воли, чтобы стоять и смотреть вслед Элизе, идущей навстречу смертельной опасности.Сцилла побледнела, её глаза потемнели и расширились. Она тоже понимала разумность слов Мосии, но ей невыносимо было думать о том, что её королева идёт туда, куда её не может сопровождать защитник-рыцарь. Женщина прикусила губу, по её лбу струился пот.Мы ничего не могли сделать — только ждать.Элиза и Сарьон стояли перед драконом. Мы видели их тёмные силуэты, очерченные белесым светом драконьих глаз. Этот свет ничего не освещал, но все, чего он достигал, становилось призрачно-серым.— Она мертва, — сказал дракон. А потом повторил Пророчество: — «Родится в королевском доме мёртвый отпрыск, который будет жить, и умрёт снова, и снова оживёт. А когда он вернётся, в руке его будет погибель мира…»— Это сказано о моем отце, — спокойно и с достоинством произнесла Элиза.— Ты действительно та, за кого себя выдаёшь. Возьми то, что принадлежит тебе. Унеси это из моего логова. Оно тревожило мои сны последние двадцать лет.Элиза и Сарьон подошли к большой груде камней в левой по отношению к нам части логова. С помощью Элизы Сарьон начал быстро отбрасывать камни. Никому не хотелось оставаться в драконьем логове дольше, чем необходимо. Мы трое ожидали в коридоре, боясь пошевелиться. Хотя мы не видели дракона, нам было ясно, что он знает о нашем присутствии. Мы кожей ощущали его ненависть. Дракону хотелось нас растерзать — не для того, чтобы пообедать нами, а ради мести. Заклинание сдерживало его, но лишь отчасти.Но вот наконец работа была окончена. Сарьон и Элиза разбросали всю груду камней. Элиза впервые увидела творение своего отца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105