Стражник сделал шаг, зашатался, словно пьяный, а потом споткнулся и рухнул, накрыв собою кирпич.Джорам кинулся вперед и схватил Мосию, вцепившегося в горло второму стражнику.— Отпусти его! — гаркнул Джорам, отдирая друга от его жертвы. Стражник откатился в сторону, судорожно хватая воздух ртом. Мосия же, пытаясь вырваться из рук Джорама, принялся брыкаться и врезал стражнику ногой по голове. Тот затих.— Он готов! Оставь его в покое! — приказал Джорам, встряхнув Мосию. — Послушай, нам нужно убираться отсюда!Мосия — в глазах его горела жажда крови — взглянул на друга и ошеломленно потряс головой.— Сарьон! — выдохнул он, вытирая кровь с рассеченной губы.— Ох, да ради… — с отвращением произнес Джорам. — Вон он, но мне кажется, ему уже не поможешь.Он махнул рукой в сторону каталиста. Тот, скорчившись, недвижно лежал на траве.— Ладно, раз ты так настаиваешь, клади его на лошадь. Проклятье, да где же этот чертов Симкин?..— На помощь! — донесся приглушенный голос. — Джорам! Убери с меня эту скотину! Я сейчас задохнусь от вони!Видя, что Мосия склонился над каталистом, Джорам ухватил стражника за воротник и стащил с кирпича. Кирпич исчез, а на его месте возник Симкин. Прижав к носу оранжевый шелковый платок, молодой человек с отвращением воззрился на стражника.— Проклятье, экий же хам! Меня чуть не стошнило. А где Мосия и наш приятель-каталист?..Симкин огляделся по сторонам, и глаза у него округлились.— Ага! — Он негромко присвистнул. — М-да, я б сказал, что надвигаются неприятности.— Блалох! — выдохнул Джорам, разглядев сквозь дым и пламя приближающуюся к ним фигуру в черном. — Симкин! Используй свою магию! Унеси нас отсюда… Симкин!Но молодой человек исчез. В руке у Джорама был заляпанный кровью кирпич. ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯУЗНИКИ — Отец…Сарьон испуганно вскинулся. Ему снился какой-то тягостный сон, и теперь, казалось, он не желал выпускать каталиста из когтей.— Отец, — снова произнес тот же самый голос. — Вы меня слышите? Как вы себя чувствуете?— Я ничего не вижу, — простонал Сарьон, шаря руками в темноте, чтобы понять, откуда доносится голос.— Это потому, отец, что в этом отвратительном месте очень темно, — мягко произнес тот же голос. — Мы боялись, что свет может побеспокоить ваш сон. Вот. А теперь вы видите?Неяркий свет свечи вырвал из темноты лицо Андона, и каталист почувствовал неизъяснимое облегчение.Сарьон опустился обратно на свое жесткое ложе и взялся за голову. Голова была тяжелая. Что-то мешало ему смотреть левым глазом. Сарьон попытался убрать помеху, но Андон поймал его за руку.— Не трогайте повязки, отец, — велел он, поднося свечу поближе и осматривая Сарьона при свете. — А то снова откроется кровотечение. Вам лучше несколько дней полежать спокойно. У вас еще где-нибудь болит? — поинтересовался Андон, и в голосе его послышалось беспокойство.— Ребра болят, — отозвался каталист.— А желудок? Или спина? — не унимался Андон.Сарьон утомленно покачал головой.— Слава Олмину! — пробормотал старик. — А теперь мне нужно задать вам несколько вопросов. Как вас зовут?— Сарьон, — отозвался каталист. — Но вы же это и так знаете.— Отец, вы получили серьезную травму головы. Вы помните, что произошло?Сны. Или все же это были не сны?— Я… я помню селение… молодого дьякона…Сарьон содрогнулся и спрятал лицо в ладонях.— Он убил его, убил с моей помощью! Что я натворил!..— Я не хотел вас расстраивать, отец, — мягко произнес Андон. Он поставил свечу на пол у своих ног и положил руку каталисту на плечо. — Вы сделали то, что вам пришлось сделать. Никто из нас не думал, что Блалох зайдет настолько далеко. Но я сейчас не об этом. Вы еще что-нибудь помните?Сарьон порылся в памяти — но там не было ничего, кроме пламени, боли, темноты и ужаса. Увидев, как исказилось лицо каталиста, старик погладил его по плечу и вздохнул.— Мне очень жаль, отец. Хвала Олмину, что вам уже ничего не грозит.— А что со мной случилось? — спросил Сарьон.— Блалох велел вас избить за непослушание. Его люди… перестарались. Они убили бы вас, если бы не вот он.Андон повернулся и взглянул в другой угол темной комнаты.Медленно, превозмогая тупую боль в голове, Сарьон проследил за взглядом Андона. На стуле у грубого окна сидел молодой человек и смотрел в ночное небо. Его освещал холодный, бледный лунный свет, в сиянии которого отчетливо выделялись суровое, замкнутое лицо, густые черные брови, упрямо сжатые, не привыкшие к улыбке губы. Черные вьющиеся волосы отливали фиолетовым и спутанной гривой падали на широкие плечи юноши.— Джорам! — потрясение выдохнул Сарьон.— Должен признать, отец, я был изумлен не менее вас, — сказал Аидон, понизив голос, хотя казалось, будто молодой человек не обращает на них ни малейшего внимания. — Джорам вроде бы раньше ни о ком не беспокоился, даже о своих друзьях. Он даже не захотел выступить против злодеяний Блалоха, когда я заговорил с ним об этом. Он сказал, что миру плевать на то, что с нами происходит, — так отчего же нас должно волновать то, что происходит с ним?Андон пожал плечами. Похоже было, будто он сбит с толку.— Но, по словам Симкина, когда Джорам увидел, что вас бьют, он кинулся в драку и серьезно ранил одного из стражников. Насколько я понимаю, Мосия тоже помогал вас спасать.— Мосия… С ним все в порядке? — встревожился Сарьон.— Да, все нормально. С ним ничего не произошло. Его только предупредили, чтобы впредь не лез не в свое дело, да и все.— А где мы? — спросил Сарьон, присматриваясь к унылой обстановке, насколько ему позволяли тусклый свет свечи и головная боль. Он находился в маленьком, грязном кирпичном домике, состоящем, похоже, из одной-единственной комнаты с единственным окном и толстой дубовой дверью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135