Да ты и сам видел. Разорили мы жилище муравьёв, и теперь у нас нет выхода — сами же должны честно помочь восстановить его. А маленькие кустики растут только там…— О Господи! — простонал Павлик. — Если уж ты заговорила о честности, то и колоды надо приволочь.— Какие ещё колоды?— Да такие… сучковатые. А ещё, и вывороченные с корнем пни. И устроить из них загородку. Пока ещё шиповник разрастётся…— И поливать его надо…Павлик лишь простонал в ответ. Стало ясно: каникулы отдыхом не будут. По дороге домой, подбрасывая носком ботинка большую шишку, он мысленно подытоживал: работа над муравейником — раз. Ага, снова прочёсывать лес в поисках двух недостающих кустов колючей дикой розы. Найти их, выкопать, приволочь, посадить… Интересно, выдержит ли рубашка? Притащить тяжеленные пни и толстые сучья, сделать из них прочный забор. Собрать и рассыпать на муравейнике сосновые иглы, чтобы за стройматериалом муравьям недалеко было бегать. Сахаром посыпать. Два — кабаны. Подкармливать их и наконец подкараулить. Три — раскрыть тайну старого кладбища. Эх, ведь собирались при дневном свете все как следует рассмотреть! Столько дел — дня не хватает.— Очень хочется знать, кто же такой этот подозрительный тип, кладбищенская гиена. Ясно он действует не один.— Целая шайка, — подтвердила Яночка. — И мы обязательно должны все о них разузнать… Пан Хабрович уже давно перестал удивляться вопросам, которые задавали ему дети. Поэтому и поднятая за обедом Павликом тема документов времён войны была им воспринята спокойно.— Разумеется, такие документы ищут, — ответил папа на вопрос сына. — И даже иногда находят.— А кто ищет?— Да многие. В основном занимаются этим разведки и специальные службы разных стран. Каждый хочет располагать интересными сведениями, которых нет у соперников.— И поэтому ищут втайне друг от друга?— Да, чаще всего именно так. В их среде вообще не любят гласности и не испытывают потребности в сенсационных сообщениях, не в их интересах привлекать внимание к своим делам. Похоже, объяснения отца не удовлетворили мальчика. Чего-то ему в них недоставало.— Ну, допустим, если известно — у нас где-то такие документы скрыты… Скажем, спрятаны где-то или замурованы… или закопаны… или ещё что… Известно — где-то на… или в какой стене, или под каким деревом, или ещё где… Что тогда?— Тогда ищут.— А как ищут?— Что-то я тебя, сынок, не понимаю. Просто ищут.— Нет, ты скажи, как именно ищут. По ночам? Чтобы никто не видел? Переодеваются или ещё как…? Стараются, чтобы никто не увидел?— Да зачем же по ночам? И переодеваться ни к чему. Они же в своей стране. Просто приходят, проверяют и, если найдут что, забирают.— А что людям говорят?— Не понимаю, каким людям.— Но ведь везде же какие-то люди живут. Что они тем людям говорят? Как объясняют, что нашли?— Говорят — нашли оставшиеся со времён войны мины или снаряды, — подсказала Яночка. Пан Роман задумался. Откровенно говоря, методы действия специальных служб ему не были известны во всех подробностях, а детям надо говорить только правду. Нельзя к тому же обмануть их ожидания, они привыкли, что отец всегда всё знает, не мог отец и теперь уронить свой авторитет. Значит, надо подумать хорошенько, сосредоточиться, поднапрячься, вспомнить всё, о чём когда-либо читал или слышал.— Возможно, они и в самом деле должны действовать в таком духе, — не очень уверенно сказал пан Роман, подумав. — Правда, такие истории очень уж редко случаются и все материалы, относящиеся к последней войне, уже давно найдены, но если станет известно, что где-то что-то ещё запрятано, не исключено, при поисках будут действовать именно так. Проще всего — вежливо объяснить местному населению, что вот там-то и там-то со времён войны остались неразорвавшиеся снаряды, оцепить это место, устранив всех свидетелей, и спокойненько вытащить документы. Я бы сам так сделал. А неразорвавшиеся снаряды или бомбы — это настолько всем знакомо, что особого интереса не вызовут и люди быстро о них забудут, — За исключением тех, которые столько десятков лет просидели на этих бомбах и снарядах, — ненавязчиво заметила Яночка.Отец не обратил внимания на слова дочери. Он вспомнил очень важную вещь и торопился поделиться ею с детьми.— И ведь даже не очень бы соврали, — сказал он. — Чаще всего, важные документы и прочие материалы времён войны и в самом деле заминированы. Устанавливали взрывное устройство, которое могло взорваться, если кто по неосторожности взялся бы раскапывать или размуровывать тайник с документами, не зная, как профессионально подойти к делу. Так что правильно поступали — местное население отгоняли подальше. На всякий случай…— Так, значит, сделали бы это открыто, с милицией и с привлечением сапёров? — продолжал допытываться Павлик.— Ну да! И возможно, даже пожарную команду держали бы наготове.— А если кто-то ищет не так. Население не предупреждает, милицию и армию не привлекает, наоборот, действует под покровом ночной темноты, стараясь, чтобы его никто не увидел?У отца на этот счёт двух мнений не было.— Тогда, значит, такой искатель действует нелегально, наверняка намереваясь присвоить себе то, что ищет. И не обязательно документы…Тут мама со всей решительностью вмешалась в эти интересные рассуждения членов её семьи.— Послушайте, — заявила она, — прекратите свои шпионско-детективные изыскания. Надо поиграть с Мизей. Прошу вас, сделайте это для меня. Её мать мне проходу не даёт, и я вынуждена была пообещать, что попробую вас уговорить…Ответом был дружный вой дуэтом, перешедший в протестующее молчание. Пан Хабрович решил педагогически вмешаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83