Правда, потом зонт переломился, когда третий угонщик бросился на кузена с бейсбольной битой…— Так чем же дело кончилось?— Вот именно, — с каким-то мрачным торжеством произнесла девушка. — У нас даже получилась целая дискуссия. Хотя, что говорю, дискуссия — это когда сталкиваются разные мнения, а вся наша группа была единодушна. В полиции преступников сразу же отпустили, а кузена задержали на двадцать четыре часа.— Не понимаю…— Все в соответствии с нашими законами, — с горечью пояснила законница. — Они пострадали, на нем же ни единой царапины. Патруль подъехал в тот момент, когда как раз сломался его зонт.— Так в чем же его обвинили? — не понимала Марина.— В нарушении неприкосновенности…— Какой ещё неприкосновенности?— Как — какой? Телесной. И в нанесении тяжких телесных повреждений, безо всякой причины, ведь его машину не украли! Вот так. Не было у него права защищать своё имущество. Нет, вы представляете?!— А на что у него было право? — хотела знать Марина.— У него было полное право убеждать похитителей, просить их отвалить от его машины и слинять, пока он полицию не вызвал, мог ещё чем пригрозить, например вспомнить нужную статью УК. Мог обругать их даже нецензурно, словесное оскорбление у нас допускается, лишь бы не рукоприкладство.— Так он и вызвал полицию.— Нет, они сами приехали. И, к сожалению, составили протокол. О том, что увидели. А увидели они двух пострадавших субъектов и одного целёхонького, пусть и в пижаме…— А это имеет значение?— Ну как же, смягчающее вину обстоятельство. Нет, как-то по-другому называется, но все равно в пользу кузена. Ведь прокурор, получив идиотский полицейский протокол, обрадовался — преступник у него в руках. Но вот мы на нашей дискуссии в один голос решили — дудки! Трудно представить, что кузен среди ночи срывается с постели и мчится колотить случайных прохожих, да ещё в одиночку кидается на троих. Вооружившись дурацким зонтиком. Хорошо, что ему под руку какой тесак не подвернулся.— Да уж, от тесака было бы больше пользы, — веско заметила Марина.— Зато для обвиняемого было бы хуже. Вменили бы в вину умышленное нападение, и уже ничто не спасло бы беднягу от нескольких лет отсидки. С пустыми руками полиция и его бы отпустила, а тут протокол, а раз есть бумажка, делу дадут ход. Ну, я уже говорила, как обрадовался прокурор, руки потирал и прикидывал, сколько лет запросить для преступника…— Ну что ты плетёшь, какого преступника? Преступник, раз не позволил украсть свою машину?— Так из-за этого и дискуссия у нас возникла, все сошлись на том, что законодательство у нас поставлено с ног на голову. Ни за что ни про что могут засудить, как пить дать. Ну, может, учитывая смягчающие обстоятельства… И как это у вас всегда получается так вкусно, что пальчики оближешь? А на сладкое что будет?— Поставь чайник. — Марина с трудом поднялась со стула. — Я займусь десертом. Надо немного подогреть.К прерванному рассказу Юстина вернулась лишь после того, как поставила на стол две чашки со свежезаваренным чаем, а Марина принесла вынутые из холодильника сырник и взбитые сливки к нему. Подогревать же она поставила сковороду с жарким и макароны, все только на пару, потому что муж боялся микроволновой печки.— Это для дяди? — поинтересовалась Юстина. — Опоздает на обед?Марина удержалась от язвительного замечания, даже плечами не пожала. За последние полчаса в её сознании свершились важные перемены. Ещё не до конца осознав новую концепцию убийства, она интуитивно поняла, что теперь ей следует скрывать своё истинное отношение к супругу. Чтобы не попасть под подозрение, она должна всегда и перед всеми демонстрировать свою пламенную любовь к мужу, проявлять заботу о нем и всячески доказывать, что именно в этом и состоит смысл её жизни.— Видимо, дела помешали, — сдержанно ответила Марина. — Возможно, пришлось с кем-нибудь из партнёров пойти в ресторан, хотя он этого не выносит. Ну ничего, и на ужин сгодится, как считаешь?— Ещё как сгодится! — горячо заверила Юстина.Марина поторопилась перевести разговор на юридическую тему:— Так чем кончилась история с тем бедным кузеном? Его так и держат в тюрьме? В ночной пижаме?— Не в тюрьме его держат, а в камере предварительного заключения, — отвечала Юстина, отправляя в рот большущий кусок сырника. — Вернее, уже не держат, отпустили.— Почему?— Прокурор не смог возбудить дело.— Почему?— Потому что у него не оказалось пострадавших. Обратите внимание, тётушка, на тот факт, — тут Юстина для пущего эффекта даже подняла вверх вилку, — обратите внимание на то, что у обвинения нет протокола медицинского осмотра пострадавших. У прокурора есть лишь человек в пижаме, который со сломанным зонтиком для собственного удовольствия бегал по улицам. Может, просто дышал свежим воздухом.— А разгуливание по городским улицам в пижаме не преследуется законом? — подозрительно поинтересовалась Марина.— Нет, тем более что теперешняя мода дозволяет носить абсолютно любую одежду. Наказуемо лишь нарушение личной неприкосновенности.— Так этот самый кузен вроде бы именно её и нарушил? — не очень уверенно возразила тётка.— А вот и нет! — радостно воскликнула племянница. — Чью, спрашивается, неприкосновенность? Жертв ведь не было.— Теперь я уже вообще ничего не понимаю, — призналась Марина.— Так вот, слушайте меня внимательно, тётушка. Именно потому полиция так быстро и отпустила негодяев. Уже в комендатуре полицейские разобрались в истинной сути происшедшего, а они прекрасно знали, что преступникам прокуратура ничего плохого не сделает, вот и поспешили их отпустить, чтобы те не додумались вызвать врача и потребовать медицинского освидетельствования.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117