Юстинка вопрос поняла по-своему.— Могли бы и сообщить о том, что летите в Копенгаген, — осмелилась она упрекнуть дядюшку. — Тёте нужна ремулада. На месте дяди я бы купила, ведь к рыбам нет приправы лучше, а у нас её достать невозможно.Услышав о ремуладе, Кароль испытал нечто вроде угрызений совести. Ну, может, не столько совести, сколько желудка. В Копенгагене он как раз лакомился рыбой в ремуладе.— Эх, черт, надо же! — смущённо проговорил он. — И в «Ошоломе» тоже нет?— Бывает, но редко. Я, во всяком случае, ни разу на неё не попадала. А если бы я ехала в Данию, обязательно бы купила. Как шляпу.Кароль даже притормозил перед входной дверью.— Дитя моё, что-то я тебя не понимаю. Поясни, сделай милость, какое отношение имеет шляпа к ремуладе?Юстина спохватилась, что и в самом деле брякнула глупость, а все из-за того, что слишком уж погрузилась в собственные проблемы. Ей, как особе женского пола, помогает преодолевать плохое настроение покупка шляпы. Дяде, как мужчине, шляпка не поможет, но при его любви поесть должна помочь ремулада. Вот вместо такого логического построения у неё и вырвалось нечто вроде укороченного резюме. А почему? Показалось, что и дяде неплохо бы поднять настроение? Вслух она попыталась неловко оправдаться:— Просто человек должен сделать себе что-нибудь приятное. Хотел бы, а нет. И вот, когда он это получит… ага, думает: оно-то мне и требуется.Не очень вразумительное объяснение, но Кароль почему-то прекрасно понял, что имела в виду Юстина. Ещё бы, ремулада к жареному рыбному филе в панировке, сверху лимончик… Он не только видел, словно воочию, эту рыбу, но даже ощущал во рту её вкус.— Да, ты права. И как мне самому это в голову не пришло?— Но вы же, дядя, просто никогда не покупаете такие вещи, откуда вам знать?— Мне нет прощения, я это ел! Вчера за ужином. Мог бы сообразить. Знаешь ведь, как я люблю рыбу, а у них там она замечательная. Нет, как я не додумался? Ну ничего, когда теперь куда-то соберусь, непременно тебе скажу, и ты мне напомнишь, что следует купить. Договорились?— Я… я с удовольствием, но это тётя знает приправы во всех уголках земного шара. А я понятия не имею, что, например, имеет смысл привезти из Бельгии. Или из Голландии.— Зато я знаю. Сыр. Так что ты мне должна напомнить о сыре, идёт?— Идёт! — улыбнулась Юстина, очень любившая сыр.Ловко замаскировавшегося в придорожных кустах Конрада очень заинтересовал разговор дяди с племянницей. Со стороны казалось, разговор вполне дружественный.— Ну, ладно. Так что же тут вчера творилось?— Да ничего особенного, — отвечала девушка, несколько удивлённая настырными расспросами дяди. — Тётя немного… понервничала из-за ремулады, и все. Да я сама вчера поздно вернулась, знаете, немного затянулась наша беседа о… о преступлениях.«Ну вот опять, свожу все к личным проблемам!» — одёрнула себя Юстина. К счастью, дядю личные проблемы племянницы нисколько не волновали, и он не стал допытываться о подробностях.Появление Кароля, абсолютно живого, в прекрасном состоянии, явилось для супруги ударом в самое сердце. Нет! Сколько можно выносить разочарований?! По какому праву он, отравленный страшнейшим ядом, осмеливается ещё оставаться живым?!Благодаря Юстине Кароль Вольский переступил порог собственного дома в относительно благодушном настроении, не подозревая, что наносит Марине тяжёлый удар. Он даже поздоровался с супругой, правда подпустив в приветствие изрядную дозу сарказма:— Здравствуй, жена. Надеюсь, соизволишь накормить проголодавшегося мужа?Нет, это уж слишком! Жизнь преподносит несчастной женщине все новые испытания, явно превосходящие её силы. В который раз рухнули все её надежды, в который раз она низвергнута с небес блаженных мечтаний в ненавистную действительность. Будучи не в силах сдержаться, Марина рухнула в кресло перед телевизором и, громко стукнувшись лбом о мраморную поверхность журнального столика, разразилась душераздирающими рыданиями.Кароль с Юстиной застыли на пороге. Из кухни выглянула перепуганная кухарка. Впрочем, Кароль быстро стряхнул оцепенение и, чувствуя, как злость быстро заполняет все его существо, процедил:— Не иначе как у нас не осталось соли, слезы очень кстати. Но вряд ли они заменят ужин. Ты даёшь мне понять, что в этом доме для меня не найдётся даже засохшей корочки?Кароль, конечно же, знал, что в доме еда всегда найдётся, иначе, развернувшись, тут же укатил бы в какой-нибудь ресторан. Сегодня, однако, он чувствовал себя очень усталым. К тому же ему как можно скорее требовались кабинет, компьютер, рабочие материалы и спокойная обстановка, чтобы подвести итоги датских переговоров. А раз так, никуда он не поедет. В конце концов, кто здесь хозяин? Только вот это ревущее недоразумение надо поскорее убрать.Тут в разговор мужественно вступила Хелена, пытаясь спасти положение.— Сухой корочки пан наверняка не получит, — заявила она. — Знала бы, не выбрасывала птицам. А вот свежего хлеба — сколько угодно. И обед есть. И ужин. Сейчас подам.Сказав это, она поспешила скрыться в безопасной кухне.Юстина с радостью бы последовала её примеру, спрятавшись в своей комнате, да уж больно страшно рыдала тётка. Все её массивное тело сотрясалось, и она то и дело хваталась за сердце. При такой туше сердечный приступ гарантирован. Что делать? Надо как-то помочь. С другой стороны, вряд ли тётка избрала самый подходящий способ встретить вернувшегося из дальней поездки мужа. Вон как он смотрит на жену, едва ли долго выдержит, того и гляди, свернёт ей шею… Так что делать?Инициативу, как всегда, взял на себя хозяин, молча проследовав в свой кабинет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117