Признаться?Юстина, в свою очередь, инстинктивно почувствовала, что не надо больше на парня давить. Ведь, в конце концов, он ничего ей конкретного не сказал, сохранил лояльность по отношению и к дяде, и к тёте, и если бы не серия всех этих странных происшествий в их доме, она бы ни о чем так и не догадалась. А уж она и вовсе не станет информировать его обо всех чудачествах тётки.— Ну ладно, — примирительно произнесла девушка. — Однако я действительно учусь на юридическом, и мне действительно хочется заниматься настоящим делом. Согласись, что за время своей работы в агентстве тебе приходилось сталкиваться со всевозможными преступными элементами и самыми разными видами преступлений — ограблениями, разбойными нападениями, кражами со взломом, одиночными, групповыми и так далее, до бесконечности. Так что расскажи о них. Если можешь.Конрад открыл рот, чтобы ответить, но в этот момент зазвонил сотовый.Узнав голос Марины, он растерялся. С любым другим клиентом он сумел бы так повести разговор, что присутствующие ни о чем бы не догадались. С этой бабой такое невозможно, особенно если напротив сидит её племянница. Оставалось одно, что детектив и сделал. Извинившись перед дамой, он поспешил в самый дальний уголок кафе. * * * С кем говорил Конрад в кафе и о чем, Юстина догадалась, как только вернулась домой. Вернулась не скоро, парочка засиделась до закрытия. В одиннадцать часов кавалер отвёз даму домой, доставил, можно сказать, до самой калитки. А в холле на племянницу набросилась тётка, переполненная впечатлениями.Известие об отъезде мужа в Копенгаген выбило Марину из равновесия. Уехал и бросил её в неизвестности! Ну как такое вынести? Значит, нечего ей ждать звонка из больницы, а ведь она уже настроилась на такой звонок. А он в Копенгагене! Интересно, доехал туда живым или как? Может, сейчас кончается в аэропорту? Все равно обязаны известить жену, хоть бы и по-датски. И вообще, какая нелёгкая заставила его мчаться в Копенгаген? Так расстроился, что ворота сломаны и до сих пор не исправлены? И что ей делать? Заняться починкой ворот? Ведь теперь от их неисправности никакой пользы, все равно драгоценный свой «ягуар» Кароль оставил на платной стоянке, да и драться угонщикам не с кем. Во всем полная неясность. Когда он вернётся, в каком состоянии? Может, эти проклятые тисовые ягоды действуют не сразу?На Юстинку Марина накинулась с единственным безопасным вопросом: как быть с воротами? Ведь это не сервис, а издевательство над клиентом, ну никакой ответственности у людей, до сих пор ничего не сделали, знай несут какую-то ерунду «менять — не менять», а как она без мужа может решиться, ведь за новые придётся много платить. И почему он не дал на этот счёт никаких указаний?— А где дядя? — невинным голосом поинтересовалась племянница.— Вот именно, где! — снова взвилась тётка. — Представь себе, в Копенгаген понесла нелёгкая, а я даже не знаю, когда вернётся. Бросил меня в нервах, я и словечка от него не услышала…Вспомнив о своём алиби, Марина захлопнула рот. Надо ведь убедить в нем племянницу, рассказать, где была, что делала. Господи, время растягивается, как жевательная резинка…А Юстинка вдруг, вопреки всякой логике, испытала очень неприятное ощущение. Ясное дело, тётка приставила к дяде Конрада. Парень вроде бы говорил с ней искренне и все же обманул. Хотя нет, не обманул, просто кое-что скрыл. Наверное, детектив обязан так себя вести, но ведь сам же договорился о встрече! А может, для того и договорился, чтобы из неё что-то вытянуть, так сказать, облегчить себе работу, а она-то, дурёха, и уши развесила, размечталась, что понравилась ему. Как же!А девушка понимала, что хочет нравиться этому парню. Должна же она, в конце концов, кому-то нравиться! Не уродина какая-нибудь.Ладно, об этом она подумает позже, в спокойной обстановке, а пока Юстина позволила тётке изливать на неё свои эмоции. Стояла покорно, как корова, которую доят.Марине нужно было выговориться, но изливать эмоции приходилось осторожно и дипломатично, скрывая ненависть к мужу и демонстрируя заботу и любовь. Не страстную, но все же любовь. И главное — не забывать об алиби.Оставив собственные чувства на более удобное время, Юстина заставила себя слушать, о чем толкует тётка, и поразилась.— …Видишь ли, моя дорогая, оказывается, это одна шайка. Все наши казино. Они сообщают друг дружке сведения о своих клиентах, доносят на них. Знаешь, мне припоминается, что там всегда полумрак, в этих притонах, да и в холлах вечно темно, так что он свободно мог сойти за другого. Ты как считаешь? Чёрная копна на голове до неузнаваемости его изменила, только этот кретин не сообразил, что надо было и брови себе чёрные намалевать, а не оставлять свинячьи белобрысые. И я его не надоумила, а теперь жалею. Ты как считаешь, это преступление?Юстина растерялась. Общими словами не отделаешься, а тётке вовсе незачем знать, что она думала о своём и не слушала, сразу станет допытываться — с чего вдруг такая рассеянная? Пришлось схитрить.— Вас, тётечка, интересует, преступление ли брови красить?— Да нет, я о паспорте. Ведь он же старался подделаться под фото на паспорте своего коллеги. А коллега уж такой лохматый, ну просто жуть. Это ведь не преступление?— Использование чужого паспорта является уголовным преступлением и влечёт за собой наказание до пяти лет лишения свободы, — автоматически процитировала Юстина, не понимая, с каким это криминальным элементом свела тётка знакомство. — Все зависит от того, с какой целью человек пользовался чужим паспортом и каковы последствия.А может, тётку интересует, сколько лет полагается коллеге за лохматость?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117