— Да, — тупо ответил он.
— Дадли, — сказал я. — Если бы Вероника… умерла, это не значит, что твоя Наташа осталась бы в живых. Или Салли, или Линетта.
— Прошу прощения, — пробормотал он.
Я повернулся к Веронике.
— Может быть, мы еще что-то можем для них сделать?
— Нет, — коротко проронила она.
— Ради Бога, заткнитесь! — взорвался Алан. — У нас и так проблем хватает, чтобы пускать сопли из-за разбитых кукол…
— Салли была не просто куклой! — зарычал Старина Джим, который как раз пришел из двигательного отсека.
— Очень хорошо. Она была не просто куклой.
— Она была женщиной.
— Очень хорошо. Она была женщиной. И что дальше?
— Пожалуйста, перестаньте ссориться, — скомандовала Вероника.
Наступила напряженная тишина.
Алан нарушил молчание.
— Дадли, — спросил он, — где мы находимся?
— Этот оловянный компьютер на ходулях знал, — сказал Дадли, — а я не знаю.
— Вероника?
Она взглянула на него, словно хотела прочитать что-то на его лице — то, чего там не было.
— Пока я боролась с последней директивой, я была частью Вспомогательного Центра, — спокойно сказала она, — и мое сознание было в некотором роде продолжением его сознания. Конечно, многое, было от меня скрыто. Но теперь занавес, наконец, упал, и я знаю…
— Что ты знаешь? Что ты знаешь?
— Я знаю, — тихо произнесла она, — что этот корабль прямым курсом следует к темной звезде из антиматерии.
— Тогда покажи на карте, — сказал Дадли, указывая на прозрачную сферу.
— Я могла бы показать, — ответила Вероника, — если бы ваш масс-индикатор был исправен. Но он… подвергся модификации. И теперь способен выдавать ошибки.
— Что ты имеешь в виду?
— Я имею в виду, что он будет показывать только нормальные объекты. Но не антиматерию.
— Ясно… Или не ясно. Я не вижу темной звезды потому что она темная и потому что она не показана на карте… Что они сделали с масс-индикатором?
— Я была сконструирована не для этого, — сказала она. — Я не навигатор и не инженер электроники.
— Я могу разобрать его, — сказал Дадли. На его лице отражалась напряженная работа мысли. — Я могу разобрать его и переместить каждую микросхему и печатные цепи. На запасную шину.
— Это долго, — возразил Алан. — Сколько у нас времени?
— Я не знаю, — ответила девушка.
— Тогда за каким чертом ты вообще нужна?
Он повернулся к Старине Джиму.
— Возвращайся в отсек. Я останавливаю Эренхафта.
Он почти вышвырнул Веронику из кресла и пристегнулся. Это было в его характере — позаботиться о каждой мелочи, прежде чем прикоснуться панели управления. Помню, как-то я услышал, как он читал Дадли лекцию по этому самому поводу. «В невесомости, — говорил он, — человек не способен как следует контролировать приборы, если он не может полностью контролировать свое тело. Дрожание руки может привести к гибели корабля.
Я увидел, как пурпурный цвет, которым светилась на мониторе фигурка «Леди Удачи», сменился фиолетовым, а фиолетовый потускнел до серого. Снаружи созвездия приняли привычные очертания, и густое скопление прямо по курсу полностью рассосалось.
— Дадли, — сказал Алан, — Я собираюсь полностью сменить курс. Как ситуация?
— Впереди несколько силовых узлов, — ответил навигатор. — Примерно в семистах тысячах миль…
— Может, это темная звезда?
— Да, но…
— Есть только один способ это выяснить, — перебил Алан. — Джордж, скажешь, когда передняя сигнальная ракета будет готова.
Пока я выполнял приказ, он снова занялся Эренхафтом — запустил на несколько секунд, а потом остановил.
— Триста тысяч миль, — сказал Дадли.
— Ракета заряжена, — доложил я.
— Хорошо. Теперь для вящей точности — реактивный…
Рывок был таким мощным, что мы попадали на пол. Ракетный двигатель буквально выстрелил. Но даже в этот момент, повиснув в неудобной позе, я мог разглядеть путаницу волокон, которая заполнила сферу нашего прибора. Вполне возможно, навигаторы старинных «глушилок» именно так использовали эту систему — по рисунку силовых линий они определяли местонахождение крупных небесных тел наподобие темного солнца, про которое говорила Вероника, которые были невидимы для наших приборов.
Реактивный двигатель больше не работал, и я поднялся с пола — вернее, занял вертикальное положение, поскольку тяготение исчезло. Я услышал, как Алан скомандовал: «Огонь!», затем добавил несколько крепких словечек и повторил:
— Огонь, черт тебя подери!
Я подтянулся к панели, с которой происходило управление ракетами, и нажал на кнопку.
Мы увидели длинный столб пламени, который помчался вперед. Возможно, подумал я, там нет никакого темного солнца. Нет никакой антиматерии. Может быть, Вероника солгала — или солгал Вспомогательный Центр.
А затем вдали — но не за пределами видимости — что-то ярко вспыхнуло. Так ярко, что на мгновение мы ослепли. Там, впереди, было антивещество. Там, где мы видели только одну звезду, находилось несколько — или очень много. Завывали гироскопы, поворачивая корабль вокруг короткой оси, потом Алан снова запустил реактивный двигатель, чтобы прекратить движение корабля навстречу неминуемой гибели.
Теперь все, что нам оставалось — это ждать, когда Дадли закончит свою работу, когда он разберет и снова соберет масс-индикатор. Для всех нас — и особенно для Алана — дорога домой становилась слишком долгой.
Я не знаю, что произошло между Аланом и Вероникой.
Он пошел в свою каюту, она последовала за ним. Он давно там не был. Когда он вернулся в рубку, от него пахло виски, и он демонстративно игнорировал Веронику, которая шла за ним. Ее лицо было неподвижным и белым, как мел, и она смотрела на Алана так, что сердце разрывалось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38