Но он не был слабаком и мог за себя постоять.Мощным рывком Брукинс приподнял Петру над полом и с силой ударил ее о металлическую обшивку вездехода. Женщина закатила глаза и сползла по стенке вниз, потеряв сознание.— Так, великолепно, — сказала Мачико. — Она расскажет нам все, что произошло.Брукинс ослабил воротничок. Он хватал ртом воздух.— Вы сами видели. Это самооборона. Она пыталась убить меня!— По-видимому, у нее были на то веские причины. Если вы бросили ее умирать...— Я клянусь, что мы оба бежали... Я думал, что она больше не жилец на этом свете. Если бы я знал, что могу помочь, то обязательно помог бы.— С ней все в порядке, — доложил Санчес, поднимая глаза от неподвижного тела.— Потом расскажете свою правдивую историю, — обращаясь к Брукинсу, сказала Мачико. — А теперь давайте доставим ее к Эвастону. Кстати, нам надо еще написать рапорт обо всем произошедшем.Мачико села рядом с Санчесом. Вездеход, подпрыгивая на кочках, направлялся к дому. Черные глаза мужчины упорно смотрели на мелькающий пейзаж.— Да, приятная планета, — начала разговор Мачико.— Мне доводилось видеть и более красивые, и более опасные. Встречались и не столь приятные планеты, которые, однако, мне нравились больше, — не глядя на девушку, ответил Санчес.— Да, похоже, ты много повидал на своем веку.Санчес пожал плечами:— После длительной борьбы с чужими внутри образуется пустота. Чтобы ее заполнить и как-то отвлечься, надо куда-нибудь уехать. А то в тебе начинает что-то гнить.— Так почему же ты вновь вернулся к этому занятию?Он внимательно посмотрел на Мачико:— Деньги.— Такой парень, как ты, может заработать деньги и другим способом.— Я так и делал, но их никогда не бывает достаточно. Скажем так: я мог бы отказаться от этого предложения, но был бы идиотом, если бы отказался.— Думаю, что я поняла, что ты имеешь в виду. Но ведь дело не только в деньгах, не правда ли, Санчес?Он вопросительно посмотрел на Мачико:— Разве?— Я уверена, что, сражаясь с жуками, ты приобретаешь уверенность в себе, появляется чувство собственного достоинства. Сознание того, что ты делаешь важное дело, придает силы. Не так ли? Бьюсь об заклад, что ничего более важного в своей жизни ты не делал.— Борьба с межгалактической болезнью. Да, это позволяет ощущать себя чем-то большим, чем просто кучей дерьма.Мачико впервые услышала в его голосе глубокие и личностные интонации, что-то выделяющееся из сардонической монотонности. После минутного молчания она сказала:— Быть может, несмотря на наши яркие чудесные индивидуальности, в нас больше общего, чем различного? Хочешь, я сегодня вечером угощу тебя пивом и мы потолкуем?Он внимательно посмотрел на нее:— По рукам. Какие могут быть возражения?— Хорошее пиво обычно помогает... — Выглянув в окно, девушка увидела, что они уже недалеко от Эвастонвиля. — И что-то говорит мне после сегодняшних событий, что нам обоим нужно... выпить, даже хотя обычно я и не пью пива.— Как вы себя чувствуете, мисс Пьезки?— Лучше.— Не могу вам передать, мисс Пьезки, как мы опечалены всем, что случилось с вами. — Ливермор Эвастон говорил в своей обворожительной манере. Вкрадчиво и нежно. — Вспомните, все было оговорено в нашем договоре. Вы ведь юрист. Вы отдавали себе отчет в том, что это опасное мероприятие.Пьезки зло посмотрела на него. Она промолчала, но в глазах ее промелькнула угроза. Через минуту она сказала:— Я припру вас к стене, если смогу.Ну что за милый, славный народ эти юристы. Взять, например, Брукинса. Этот подонок сидел в углу, явно не имея ни малейшего желания находиться здесь. Так нет же. Он ждет, когда наступит его очередь отвечать на вопросы.Чет Зорски тоже здесь, внимательная и настороженная. Откинувшись в кресле и изучая пациентку, делает в уме какие-то заметки.Ну и, разумеется, старина Эвастон собственной персоной. Он вообще достоин восхищения. Внушительный и внешне уверенный, он пытается убедить пострадавшую в том, что в случившемся есть и ее вина. Однако его беспокойство проступает сквозь маску самоуверенности. Когда он услышал, что нашли еще одного юриста-консультанта, он сразу примчался в этот бокс.— Может быть, проблему виновности и невиновности вы обсудите позже? — вмешалась в их разговор Мачико. — Сейчас нам прежде всего нужна информация о происшедшем.— Мисс Пьезки, мы уже несколько раз слышали от вашего коллеги рассказ о том, что произошло на той злосчастной охоте. Не были бы вы так любезны рассказать нам вашу версию?Пьезки закашлялась.— Вам не хуже? — спросила медицинская сестра, промывшая раны и царапины и наложившая повязки.— Нет, не хуже. Небольшая боль в груди. Наверное, простыла. Что-то першит в горле. Дайте стакан воды.Сестра принесла воду. Больная осушила стакан залпом:— Спасибо. Мне уже получше.И она рассказала свою историю.Сначала все дословно сходилось с рассказом Брукинса. Охота, товарищи по охоте, добыча, невидимые убийцы, гибель первых двух мужчин, проводников...Потеря памяти... В пересказе женщины, однако, подвиги юриста были не столь великими, как в его собственном изложении.— Что же случилось, когда вы споткнулись?— Не помню. — Она покачала головой. — Что-то темное. Помню крики и свой собственный приглушенный стон, как будто что-то сдавило мне горло... и это все.Она приложила руку к груди:— Сестра, нет ли у вас чего-нибудь от боли в желудке? Кажется, у меня начался сильный приступ изжоги.Было видно, что пострадавшая чувствовала себя не очень хорошо, но ничего такого, что насторожило бы Мачико.— Вы лежали на одном месте, не передвигаясь, почти два дня и в основном без сознания?— Я помню, что лежала в кустарнике. И все.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77