Теперь мы можем спать, не закрывая дверей! Слава святому Павлюгру — Дарователю ступеней!— Мудрый Павлюгр застраховал нас от внезапного нападения метаморфантов! — продолжал Кулчемг. — А как облегчил он нам повседневную жизнь своими ступенями!.. В прошлом солнцевороте один яйцесборщик, исцелённый мною от вывиха руки, поскользнулся на пандусе и проломил череп. Даже я не смог ему помочь, он сразу нырнул туда, откуда не выныривают. Но теперь черепа исцелённых будут в целости! Сам бог Глубин подсказал святому Павлюгру даровать нам ступени!И лекарь, и члены его семьи всё время с удовольствием произносили слова «ступени» и «лестница», однако произносили их не очень уверенно, с запинками. Ведь ещё вчера эти понятия отсутствовали в их языке. Они вошли в их сознание только сегодня, когда Павел Белобрысов, недовольный крутым пандусом, ведущим к его временному жилью, попросил у хозяев инструменты и начал прорубать ступени. Барсик не сразу понял суть идеи, но когда понял — изо всех сил принялся помогать мудрому гостю. Местный пористый камень легко поддаётся обработке, и ещё до вечера лестница была готова. Вскоре всё население посёлка сбежалось к пещере смотрителя маяка, и каждый хоть раз да прошёлся по одиннадцати ступенькам. Затем, очарованные новшеством, все разошлись — для того, чтобы начать пробивать ступени к своим пещерам. Этому ажиотажу немало способствовало и то, что «Поющий во сне» успел прослыть на острове святым, и потому приобщение к ступеням стало для островитян не только делом благоустройства, но ещё как бы и богоугодным делом.Главная же причина их усердия объяснялась тем, что они мгновенно поняли оборонное значение лестниц. Ведь ступени «работали» против метаморфантов! Хоть Гусиный остров и отделён от материка каналом, но в сознании островитян всё время тлело подспудное опасение, что, с помощью каких-то злых сил, воттактаки могут проникнуть на остров; а проникнув, они рано или поздно ворвутся и в жилища. Даровав иномирянам лестницы, Белобрысов хоть и не снял опасность целиком, но отдалил её, поставив метаморфантам новую преграду. Напомню Уважаемому Читателю, что, несмотря на свою мобильность и агрессивность, воттактаки могут передвигаться только по плоскости. Нижние конечности их имеют такое строение, при котором они не могут переступать через камни, кочки, стволы упавших деревьев — они вынуждены их обходить, а точнее —обегать. И естественно, ступени для монстров — препятствие непреодолимое. Таким образом, каждый гусиноостровец мог теперь уверенно повторить английское изречение: «Мой дом — моя крепость». Немудрёно, что некоторые из иномирян ещё до наступления темноты успели преобразовать свои пандусы в лестницы, другие же продолжали трудиться в ночи при свете факелов, чтобы к утру у них всё обстояло не хуже, чем у соседей.— Так вот чем объясняется этот странный шум, — воскликнул я, выслушав от лекаря и его семьи сообщения о ступенизации посёлка.— Да, теперь у всех будут ступени и лестницы! — подтвердил Кулчемг.— «Ступени, лестницы…» — передразнила его жена. — Но ведь исцелённый не знает, что это такое! Он проспал события великого дня! Он никогда в своей долгой жизни не видывал ступеней и лестниц! Мы должны показать ему нашу лестницу! Мы должны научить его ходить по ступеням!Меня вывели из пещеры. С разных сторон посёлка слышались удары металла о камень, там и сям полыхали факелы. Работа кипела.— Не бойся, пройдись по нашей лестнице, — предложил мне целитель. — Я тебе подсвечу.— Это только вначале страшновато, а потом ничего, — подала голос невестка Кулчемга.— Я тебе покажу, как надо шагать, — наставительно произнёс лекарь и начал спускаться, держа над собой факел; спускался он очень медленно и как-то странно занося ноги. Вслед за ним вниз, от двери — на плоскость, где пролегало некое подобие улицы, — гуськом сошли остальные члены семейства.— Теперь твоя очередь, исцелённый! Главное — не бойся! Если ты даже упадёшь и поломаешься («торцноуртог») — я вылечу твоё тело, как уже вылечил твой разум!Я спустился вниз по двенадцати ступеням и начал подниматься обратно.— Южанец, ты делаешь успехи! Не напрасно я тебя исцелил! — одобрительно крикнул лекарь. — Смелей, смелей! Для первого раза совсем неплохо! 34. Роковая жеребьёвка На другой день сразу же после завтрака я направился к Павлу. Он жил через семь пещер от лекаря, и через пять минут я был у цели. В прихожей меня встретил Барсик. Он поздравил меня с исцелением и сообщил, что мой друг ещё почивает. Затем познакомил меня со своим отцом — смотрителем маяка. Почтенный старик сказал, что с нетерпением ждёт пробуждения святого: ведь тот спит на его кровати, а он, смотритель, недавно вернулся с ночного дежурства и нуждается в отдыхе. Никто из островитян не смеет разбудить Дарователя ступеней, прервать его святое пение. Может, ты осмелишься сделать это?— Охотно выполню твою просьбу, — ответил я.Меня провели в большую комнату, в углу которой я сразу приметил «Колю», стоявшего в положении «вольно». Павел спал, раскинувшись на широком ложе, причём, как в старину говорилось, храпел во все носовые завитушки. Я постучал своего друга по плечу. Он проснулся и с досадой сказал мне по-русски:— Эх, Стёпа, не дал ты мне сон досмотреть!.. Понимаешь, снилась мне Петроградская сторона — такая, какой она в дни моей молодости была. Никаких тебе сверхвысотных зданий, уютно, пивной ларёк напротив Дерябкина рынка… Иду я, значит, и вдруг Шефнер со стороны Рыбацкой улицы навстречу мне топает. Ну совсем как живой! В берете, в плаще таком тёмно-зелёном. Поравнялись мы, он и говорит, чтобы подкусить меня:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80