раковина наполнилась водой. Иван заметался по малому пространству сортира — нечем было протолкнуть кофту. В дверь толкнулись снаружи раз, другой… Пошевелили ручкой.— Счас! — громко откликнулся Иван. — У меня понос, товарищи!— Иди, там следователь пришел, — сказал проводник.— Счас приду.Проводник все не уходил… Стоял за дверью.— Иди, он зовет, — еще сказал он.— Да счас иду! — заорал Иван со злостью.— Давай, — сказал проводник. И ушел.С отчаяния Иван еще разок нажал на педаль внизу… Вода полилась через край, на пол…
В купе следователь расспрашивал пока Нюру.— Он что, знакомым вашего мужа представился?— Да нет, он вышел покурить, муж-то, а, смотрю, вместе идут…— Значит, просто попутчик? — Следователь (это тот, что был в гражданском, в красивых очках) внимательно посмотрел на Нюру, чем окончательно доконал ее. — И что он сказал, когда вошел?— Ничего. Здравствуйте, мол. Обходительный.Проводник, который вошел и присел на диван, угоднически посмеялся.— Обходительный…— Ну а где же… товарищ-то отсюда? — повернулся следователь к проводнику.— Я сказал ему! — поспешно воскликнул тот. — У него… Разрешите? — Проводник наклонился к ухо следователя, что-то сказал.Следователь поморщился.— Со страха, что ли?Виноватый проводник опять противненько посмеялся и сказал:— Это уж точно.— Понос, что ли? — спросила Нюра. — У него бывает.В дверь купе постучали.— Да! — сказал следователь.Вошел Иван… Правый рукав его нового пиджака весь был мокрехонек до плеча.— Здравствуйте, гражданин следователь.Следователь, забыв свое важное положение, громко засмеялся. И проводник — не понимая, в чем дело, — тоже неуверенно подхихикнул. И Иван тоже изготовился изобразить улыбку, только не понимал, что это за смешинка попала в рот серьезному следователю.— Почему же я — гражданин? — спросил следователь, отсмеявшись.— А как?— Обыкновенно — товарищ.Проводник понял наконец, в чем дело, и чуть не захлебнулся в восторге от своей догадливости. Даже вскочил.— Рано!.. Рано гражданином-то. Это потом, чудак!..
Поезд в это время подошел к какой-то большой станции. Кого-то встречали, провожали, кто-то уезжал грустный, а кто-то улыбался и похохатывал… Жизнь, нормальная, крикливая, шла своим чередом. Шла и ехала на колесах.Вот встретили какого-то флотского, старшину второй статьи. Флотский еще на подножке изобразил притворный ужас от того, что его столь много понашло, понаехало встречать… Актеры, эти флотские! Ему кричали, шли рядом с вагоном, его звали скорей сойти, а он, счастливчик, все изображал ужас и что он теперь будет делать!.. Потом поезд совсем остановился, флотский упал в руки друзей…А вот слегка поношенный человек идет через перронную сутолоку, держит в руках каракулевую папаху, какие носят полковники, и негромко, однообразно повторяет:— А вот папаха. А вот папаха. Кому папаху?— А ну, дай глянуть, — остановился один удачливый спекулянт. — Что просишь?Поезд опять поехал.Иван снял пиджак, надел другую рубаху… Сидели с Нюрой, молчали. Очень уж неожиданно и тяжело свалился на них этот «железнодорожный конструктор».— Да-а, — только и сказал Иван, глядя в окно. — Дела…— Такой молодой — и надо же! — вздохнула Нюра. — И что заставляет?Тут дверь в купе отодвинулась, вошел пожилой опрятный человек с усиками, с веселыми, нестариковскими живыми, даже какими-то озорными глазами. Вошел он и опускает на пол… большой желтый чемодан с ремнями.— Здравствуйте! — приветливо сказал пожилой, веселый. — По-моему, это здесь… Двадцать четыре — здесь. Будем соседями?Иван, увидев желтый чемодан с ремнями, «сделал ушки топориком». Нюра тоже смотрела на нового пассажира подозрительно и со страхом.— Далеко ехать? — спросил словоохотливый сосед.— Далеко, — сказал Иван.— И мне далеко… — Сосед, однако, был удивлен столь явным недружелюбием соседей. — Я не помешал вам?— Нет.Некоторое время сидели молча.— Вы не конструктор будете? — спросил Иван.— Нет… А почему вы решили, что конструктор?— Да так… — Иван насмешливо, с укоризной посмотрел на пожилого соседа. — А кто вы будете, интересно бы узнать?— Я — профессор. Но… самый, наверно, несерьезный, странный, профессор: ездил в ваши края собирать частушки, сказочки…Иван с Нюрой переглянулись.— Собрали?— И преизрядное количество! — Профессор хлопнул чемодан по пузу. — Богат народ! Ах, богат! Веками хранит свое богатство, а отдает даром — нате! Здесь, в этом чемодане, — пуд золота. Могу показать — хотите? — Профессор полез было в чемодан.— Нам ничего не надо! — вскричала Нюра.А Иван даже предостерегающе привстал… И смотрел на профессора недобро, очень серьезно.Профессор вовсе был удивлен.— М-гм, — сказал он. И замолчал.Все долго молчали.— Пойду, пожалуй, чайку спрошу, — сказал профессор. И встал. — Для вас не попросить?— Нет, — сказал Иван.— Нам не надо, — сказала Нюра.Профессор вышел.— Проверь деньги, — заговорил Иван, едва дверь за профессором закрылась. — А то тут снова пошли печки-лавочки.Нюра пощупала на боку деньги.— Здесь.— Переверни вниз и сиди на них. И не вставай зря…— Да уж отсюда-то… как, поди?— Они с руки часы снимают, не то что… оттуда. С такого объема — ты и не почувствуешь.— Да ведь все такие обходительные!— Чай принесет, тоже не бери: может подсыпать снотворное… По-моему, они из одной шайки. — Иван показал на чемодан профессора, так поразительно похожий на чемодан «железнодорожного конструктора».— Может, сказать кому-нибудь?— Да? А потом — нож под ребро… Сиди и помалкивай: мы — деревенские, люди темные, с нас взятки гладки. Спать будем по очереди.Вошел профессор.— Ну, вот и чаек! Да такой, знаете, славный!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19