Джоли в отчаянии парила в воздухе.
— Да, то, что я делала и буду делать с тобой, — грех. Однако иметь возможность и не препятствовать Люциферу плести свои злобные козни — настоящее преступление. Мне кажется, что ради добра, которое ты можешь совершить, оставаясь здесь, следует смириться с грехом.
Как они оба ни ломали голову, ни один, ни другой не мог придумать более приемлемого решения. Выходило так, что великая благородная цель оправдывает утаивание мелкого грешка…
Сознавая, что запятнал честь монаха Доминиканского Ордена, Пэрри умолчал о своем проступке. Хотя он и не был согласен с утверждением о том, будто цель оправдывает средства, однако в душе надеялся, что его случай особенный.
Впрочем, похоже, что так оно и было. Шли недели и месяцы — монголы так и не предпринимали военных действий против Европы, а затем и вовсе повернули вспять. Известие о смерти Великого Хана все-таки просочилось, и Европа была избавлена от сокрушительного удара, который собирался нанести ей Люцифер.
Однако ни сомнения, ни с новой силой вспыхнувшая страсть к Джоли не покидали Пэрри. Он понимал, что не может больше жить двойной жизнью. Требовалось каким-то образом разрешить противоречие, которое разрывало ему душу.
Вот только как?

7. ЛИЛА
Однажды весной тысяча двести сорок второго года Пэрри прогуливался по примыкающим к монастырю угодьям. Как всегда, он размышлял о том, как примирить обнаруженное внутри себя зло с тем добрым делом, которому служил. Пэрри успешно продолжал обращать на путь истинный даже тех еретиков, с которыми не удавалось справиться другим его собратьям. Почему же он никак не мог избавить от греха свою собственную душу?
— Потому что ты этого не хочешь, Пэрри.
От неожиданности он даже подпрыгнул: рядом стояла прекрасная молодая женщина. Как же он не заметил ее появления?! Впрочем, в монастырских пределах вообще не должно быть женщин, даже монахинь… Пэрри удивленно уставился на непрошеную гостью.
Та улыбнулась в ответ. Ее перехваченные узкой ленточкой волосы развевались на ветру. Одета она была в длинное платье, какие обычно носили незамужние девушки. Однако больше незнакомка ничем не походила на обычную женщину. Ее волосы блестели, словно золотые, а глаза, сияющие, как два маленьких солнца, тоже казались сделанными из чистого золота. Шелковистое платье плотно обтягивало стройное тело, делая его похожим на статую. Гостья чем-то напомнила Джоли, однако была еще красивее. Скорее Пэрри сравнил бы ее с облаченной в одежды Венерой.
— Здесь нельзя находиться женщинам! — поборов изумление, воскликнул он.
— Неужели? — спросила она, скривив губы в насмешке. — А как же твоя призрачная возлюбленная?
— Кто ты? — удивился Пэрри.
— Я Лила и послана, чтобы совратить тебя.
Такой откровенности он не ожидал:
— Так, значит, тебя послал… сам Люцифер?
— Да, Пэрри.
Неужели это правда? Вероятно, только так можно объяснить ее внезапное появление и то, что ей известно его имя, которое никогда не произносилось в монастыре. И все же…
— Люцифер действует обманом, — заметил Пэрри. — Если бы ты явилась от него, ты ни за что бы мне в этом не призналась!
— Да, Люцифер — Отец лжи, — согласилась незнакомка. — Однако даже самая откровенная ложь очень похожа на правду. Нам, мелким сошкам, не позволено свободно лгать — это привилегия Хозяина. Поэтому я всегда буду говорить тебе только правду, хотя, возможно, ты не всегда захочешь ее услышать.
— Я тебе не верю!
— Всему свое время.
— Что-нибудь случилось, брат?
Виновато обернувшись, Пэрри заметил, что к нему направляется монах. Как же он теперь объяснит ему присутствие здесь посторонней женщины?
Однако тот, похоже, никого, кроме Пэрри, не видел.
— Я заметил, как ты остановился и стал жестикулировать, как будто тебе плохо. Что-нибудь с животом?
— Мне что-то привиделось, — туманно выразился Пэрри.
— Темнишь, — бросила Лила. — Ты не просто думаешь, будто что-то видишь; ты действительно видишь дьяволицу. Причем там, куда, как считается, мы не способны проникнуть.
Ее слова как будто пригвоздили его к месту.
Другой монах огляделся по сторонам:
— Я ничего такого не заметил. А что показалось тебе?
— Зло.
Монах нахмурился:
— Зло? Здесь? Должно быть, ты ошибся, брат.
— Да, наверное, — согласился Пэрри.
— А теперь ты лжешь, — вставила Лила.
— Дело в том, что я видел женщину, то есть воплощенное в женщину зло, — признался Пэрри, — дьяволицу.
Собеседник с тревогой взглянул на него:
— Боюсь, ты попал в беду, брат.
— Вот именно, — уныло отозвался Пэрри.
— Ничего, крест прогонит видение. — Монах достал свой серебряный крест.
— Да-да, конечно, — с облегчением пробормотал Пэрри. Он вытащил свой крест и махнул им в ту сторону, где стояла Лила. Не издав ни звука, та исчезла.
— Ну что, ушла? — поинтересовался его спутник.
— Ушла, — подтвердил Пэрри. — Спасибо тебе, брат!
— Из-за сомнений и дурных воспоминаний нас всех порой одолевают злые силы, — заметил монах. — Но Иисус Христос — надежная защита от них.
— Да! — с жаром воскликнул Пэрри.
Вместе с другим монахом он направился к строениям, однако все равно не мог успокоиться. Ведь он знал, что даже вера в Христа не искоренила его дурных мыслей. И дело было вовсе не в Боге, а в нем самом — в том, что его вера ослабла…
Когда он оказался один в своей комнате, появилась Джоли.
— Это было ужасно! — воскликнула она. — Я не могла выйти, пока она была с тобой!
— Так, значит, ты тоже ее видела? — пораженный, спросил Пэрри.
— Лилу? Конечно. Она дьяволица, ее окружала аура Ада. Что же ей надо от тебя, Пэрри?
— Она сказала, что послана для того, чтобы совратить меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107