– В Кинто мой Гектор не поедет. Ему при мне удобнее. Никаких проблем. Да, кстати, Джимми, когда занимаешься сексом, нельзя смотреть TV-бокс. Да. И дело тут не в уважении к партнерше, какое нынче уважение, я же понимаю. Дело в том, что это может привести к холодной икоте.
– У кого?
– Что у кого? – не поняла Бигги, убирая в сумочку зеркальце.
– Икота у кого будет?
– У мужчины, конечно, ведь это он новости смотрит. Ты зря улыбаешься, котик. Мой Гектор до того дозлоупотреблялся, что теперь начинает икать, едва включает TV-бокс. Так-то.
Наконец за Абигайль закрылась дверь, и эта непоседа застучала каблучками по коридору, спеша то ли к мужу, то ли всего лишь на следующий этаж. Абигайль была непостижима.
Оставшись один, Джим заглянул под кровать и достал оттуда свернутые в трубку листы чертежного пластика. Сняв тугую резинку, он раскинул чертежи прямо на полу и стал рассматривать препарированный лонгсфейр, додумывая появившуюся у него мысль.
«Если поставить сюда лобовой отражатель, – размышлял Кэш, – то можно вовсе обойтись без корпуса».
Ему приходилось видеть подобные лобовые отражатели у айрбайков. Правда, у тех скорость была не более двухсот километров, а хороший лонгсфейр на движках А-4 мог преодолеть скорость звука.
Правда, на А-4 у Джима деньжат не наскреблось, однако этого и не требовалось. Впрочем, он и не собирался летать на лонгсфейре с лобовым отражателем, поскольку это было бы полным безумием. Просто эта мысль показалось ему интересной – только и всего.
Свернув чертежи и запихнув их обратно, Джим прибавил громкости TV-боксу и снова попал на новости. Речь опять шла о проникновении обитателей Чаши в город. Такое случалось и раньше, но сейчас почему-то этому придавалось большое значение. Возможно, потому, что на данный час ничего более ужасного в мегаполисе не случилось.
Между тем диктор провел краткий экскурс в историю и сообщил, что Чашей эта зона стала называться потому, что образовалась в кратере «Чаша радости». Однако с самого начала она не приносила колонистам ничего хорошего. Уходившие туда на разведку геологи не возвращались, летательные аппараты беспричинно падали и разбивались, а картографический департамент недоумевал, поскольку его спутники не фиксировали в Чаше ничего особенного и внешне она представляла собой безжизненную пустыню.
Тем не менее такое, казалось бы, страшное место привлекало к себе многих людей. Драгоценные руды залегали по периметру ее границ, и постепенно с двух сторон Чаши выросли гигантские перерабатывающие комплексы, неизбежно породившие мегаполисы Таурос и Кинто.
В дверь снова постучали, и Джим поднялся с кровати, чтобы открыть. Он даже не спрашивал кто, по стуку поняв, что это Лу Эрвиль.
– Привет! Валяешься? – бодро спросил Лу, но, едва поведя носом, сразу погрустнел.
Кэшу не нужно было объяснять, в чем тут дело. Бедняга Эрвиль был безнадежно влюблен в Абигайль, попавшись на ее крючок после первого же свидания. Он даже сделал ей предложение и потребовал, чтобы она развелась с мужем.
Бигги было лестно слышать такое, однако она не смешивала чувства с работой и лишь принимала подарки Эрвиля, и, между прочим, духи за четыреста кредитов, которыми пользовалась до сих пор. Именно их безошибочно засекал Лу и сразу расстраивался.
– Ничего не было, Лу, – соврал другу Кэш. – Она была должна мне пятьдесят кредитов и занесла долг, а потом отправилась с мужем на шоу.
Джим опасался, что Эрвиль потребует предъявить ему эти пятьдесят кредитов, но тот был рад полученному объяснению и вопросов не задавал.
– Да нет, Джим, на самом деле Абигайль меня больше не заботит. Пусть устраивает свою жизнь, как посчитает нужным. Она свободный человек.
– Вот именно, – согласился Кэш.
– Предлагаю прошвырнуться по городу. Возможно, нам в голову придет какая-то умная мысль и… -…мы помчимся в порт, чтобы взять два билета до Кинто, – закончил за него Джим.
– Может быть, и так.
6
Только на шумных улицах города Джим полностью осознал, что теперь он не имеет работы, а стало быть, остался без средств к существованию. Ему казалось, что все вокруг должно остановиться и замереть, но ничего подобного не происходило, и толпы прохожих по-прежнему текли по улицам в разных направлениях, а автомобилисты все так же злились в плотных пробках, выделяя в атмосферу отравляющие газы.
Кэш и Эрвиль бродили по городу уже битых два часа, но никакие гениальные мысли их не осеняли, а витрины дорогих магазинов только напоминали, что отсчет времени начат и непополняемые средства уходят, как вода в песок.
Оба понимали, что в Тауросе оставаться дольше нельзя, однако никто не гарантировал, что в Кинто найдется работа и не придется ночевать на улицах, истратив деньги на недешевые билеты.
Стало смеркаться. Устав от бесцельного блуждания, Кэш и Эрвиль спустились в торговый комплекс, чтобы съесть в кафе по паре бутербродов.
Забравшись на высокие неудобные табуреты, они подавленно взирали на фланирующую публику, у которой, по всей видимости, денежки еще водились. Существовала целая прослойка жителей города, которые ходили в магазины ради развлечения. Люди получали удовольствие от покупок ненужных товаров, и подобные увеселения всегда злили Джима.
– Ты только посмотри на этих разодетых индюков, Лу! Неужели им все еще не хватает шмоток, что они обвешиваются этими коробками, как какие-то… вьючные козлы.
– Они тебя раздражают? – спросил Эрвиль, потягивая дешевую колу.
– Ну еще бы. Какой смысл покупать тряпки, если дома их полно!..
Эрвиль улыбнулся. Некоторая неопытность в делах житейских не мешала ему обладать интуитивной мудростью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18