— Скарум изо всех сил старался не пасть духом, обнаружив, что враждебных им существ оказалось гораздо больше, чем ему показалось вначале. — Но все равно до акул им далеко. Ни один них не вышел размерами, чтобы меня съесть.
—Как знать, — хватаясь за свою саблю, сухо заметил Крув. — Зато их тут столько, что хоть пруд пруди. И все ждут не дождутся, пока мы сдвинемся с места. Они хоть и маленькие, но палец им в рот не клади. Попомни мое слово, парень.
—Вопрос в том, как быстро отсюда выбраться, — изучая стан врага, произнес Сагакс. — Кажется, мы попали в большую переделку. Ясно как день, что они поджидают, когда мы пошевелимся.
Пока он говорил, одна из стоящих на краю холма ящериц, потеряв равновесие, скатилась вниз и оказалась прямо напротив входа в лачугу, где неподвижно застыла, надеясь остаться незамеченной.
—Привет, старушка, — нервно усмехнувшись, обратился к ней Скарум. — Что, явилась к нам с визитом?
Попятившись, ящерица подняла сначала одну переднюю лапку, потом другую, после чего открыла рот и зашипела. Скарум протянул ей свою лапу, на что она исторгла еще более грозный звук.
—Тсс! Тсс! — передразнил ее заяц, отчаянно размахивая ушами. — Глупый у вас язык. Никакого от него толку. Разве можно одними шипящими попросить, скажем, лишнюю порцию супа или пудинга? Вот что, ребята!
Я отнесу ее к сородичам. Пусть видят, что мы не желаем им зла. Итак, мэм, не хотите ли отправиться восвояси?
Не успели Сагакс с Крувом и глазом моргнуть, как Скарум подхватил и швырнул ящерицу к ее соплеменникам. Но вместе с ней в них полетел и песок, от которого те дружно шарахнулись прочь.
—Вы поняли? — сияя от гордости, воскликнул Скарум. — Если они и обрадовались возвращению своей родственницы, то песок им явно пришелся не по вкусу.
—Сейчас проверим твою теорию, — захватив полную пригоршню песка, сказал Сагакс.
— И давайте-ка бросим им боевой клич Саламандастрона, — предложил Крув. — Пусть знают, почем фунт лиха. Раз, два…
—Еула-ли-а!
Вместе с прославленным боевым кличем трое товарищей принялись закидывать воронку песком. Ящерицы бросились врассыпную и так искусно попрятались, что ни одной из них не стало видно.
—Ну что, трусливые твари, испугались песка? — вызывающе крикнул им Скарум, взобравшийся вместе со своими товарищами на вершину дюны. — Эй вы, тухлые колбасные обрезки, дохлые кишки, безмозглые змеиные головы, выходи на смертный бой!
То ли откликнувшись на его приглашение, то ли от злости, пресмыкающиеся хором зашипели. И почти одновременно из-за холма показались уже не сотни, а тысячи ящериц, которые с грозным видом двинулись на своих врагов. Трое друзей припустили так, что подняли столбом песок.
—Куда же подевалась твоя былая прыть? — по дороге спросил Крув зайца, улепетывавшего быстрей всех. — Что же не остался показать им свою молодецкую удаль?
—Сдается мне, толстохвостый, что они меня не поняли. Ну, может, я и погорячился малость. Как говорится, взыграла бойцовская кровь. Даром что ли мы бросили клич.
—Ха-ха-ха! — не удержался от смеха Сагакс. — А я уж думал, что твою кровь может разогреть только двойная порция яблочного пирога.
—Пожалуй, ты прав, старик. — Скарум уже немного расслабился, потому что до «Стойсобаки» оставалось бежать совсем чуть-чуть. — Тот, кто запустит в мой суп свою ложку, ляжет трупом.
—А после плошки горячего жидкого пудинга ты вообще всех этих ящериц в порошок бы растер, — подхватил Крув. — Хотел бы я на это зрелище поглядеть.
Когда они добрались до лодки и Крув начал отвязывать канат от торчавшего на берегу обрубка дерева, Скарум сказал:
—Гляньте, они столпились на дюне. И таращатся во все глаза на нас. Эй вы, лупоглазые, слюнявые рожи, шершавые доходяги! Счастливо оставаться!
Подмигнув Сагаксу, Крув кивком предложил ему взобраться на борт, и они вдвоем отшвартовали судно, оставив Скарума на берегу.
—Глянь, — крикнула морская выдра, — как быстро сюда приближаются ящерицы.
—Эй вы, разбойники, — догоняя друзей, крикнул им Скарум. — А как же я? Неужели бросите бедного друга на произвол судьбы?
Друзья помогли зайцу взобраться на борт, не упустив случая лишний раз его подколоть:
—Фу, какой ты мокрый. Смотри, как бы тебе не подхватить простуду.
—Ну что, приятель, как насчет акул? Поди после ящериц они тебя уже не пугают?
Над спокойным морем сгустились вечерние сумерки. Сагакс готовил на ужин суп с ячменными лепешками, а Скарум рядом водил носом, пока барсук его не шугнул.
—Я не могу готовить, когда ты стоишь у меня над душой, — сказал Сагакс. — Пойди лучше помоги Круву раскрыть бамбуковую штуковину.
Неохотно оторвавшись от созерцания готовящихся блюд, заяц собрался было подойти к выдре, но по дороге споткнулся и упал, угодив головой по бамбуковой палке так, что та раскололась пополам.
—Ух! Ха-ха! — воскликнул Скарум. — Вот и все дела!
Крув достал из бамбука какой-то завернутый в скользкую ткань предмет.
—Да это же такой кинжал, как тот, что у тебя за поясом! — воскликнул Крув, обращаясь к Скаруму. — Глянь, какие на нем вырезаны знаки. Точь-в-точь как те, что на твоем ноже. А также на корме нашей лодки.
—Интересно, что бы это могло значить? — Бросив свою стряпню, к ним подошел Сагакс.
Но Скарума гораздо больше волновало другое:
—Это значит, что, если я сам не позабочусь о супе, нам его не едать. Кстати, как ни крепка эта бамбуковая вещица, голова у меня, видать, тверже.
Не обращая внимания на комментарии своего товарища, Крув с Сагаксом уставились на странные знаки, вырезанные на рукоятке ножа.
12
Плагг Огнехвост, владелец «Морского струпа», самого большого корабля на северном побережье, в хитрости и кровожадности не знал себе равных на море.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93